— Останови, пожалуйста, — попросила я.
— Чего? — отвернувшись от дороги, вылупилась на меня Бронька.
— Останови, говорю, — повторила я. — Меня, кажется, посетило. Дай подумать.
Хатынская, лихо присвистнув, вывернула руль. Зазевавшийся частник на «Москвиче» еле отпрыгнул…
Свершилось чудо, которого уже не ждали. Нечаянно оброненная фраза поставила на место все, что терзало и дразнило.
— Ты о чем сейчас говорила? — прошептала я.
Бронька сняла очки и хлопнула объемными ресницами:
— Ты у нас глухая, Лидок? Для кого я распиналась? Тормознули меня, говорю, в мае месяце. Лох четырехглазый на «девятке» с Котовки вильнул, резанула я его, ну он и того… От четырех глаз два и уцелело…
— Нет, не то, — я покачала головой. — Это мусор словесный. Ты много чего несла…
— Про двадцать баксов?
— Нет, раньше… Про… м-м… Про… нашего человека в Гаване.
— Так это книжечка такая про шпионов, — поучительно заметила Бронька. — Грэм Грин написал — известный английский романист и, если не ошибаюсь, шпион. К сожалению, в наши времена уже так не пишут…
— Все понятно, — я вздохнула с облегчением. — Поздравь меня, Бронька, не зря съездили…
— Так, выкладывай. — Бронька вновь нацепила очки и обрела максимально серьезный вид. — Пока не выговоришься, с места не тронусь…
Возбуждение росло с каждым часом. «Только не делай глупостей», — твердила я себе, носясь из комнаты в комнату. Варюша, отдолбив уроки, ушла гулять, мама — на базар (она частенько туда ходит под конец дня, с расчетом на демпинг). Я была отдана сама себе. По нескольку раз прокручивала в голове одну и ту же комбинацию, и каждый раз получалось.
К шести вечера я не выдержала. Бывают ситуации, когда не совершать глупости невозможно в принципе. Однако различать надо глупости большие и глупости маленькие. Я решила придерживаться последних. По возможности. Устроившись за компьютером, я открыла карту города с телефонным справочником, отбила в окошке «поиск» фамилию Верест и шлепнула по «входу». Хорошая у меня карта города. Подробная. Говорят, фээсбэшная. Уйму денег отдала — и ни разу не пожалела.
Верестов в нашем мегаполисе оказалось семеро. Телефоны имелись у пятерых, и, по счастью, Олег Леонидович входил в их число. Даже адресок прилагался: ул. Кирова, 59/8, кв. 105. Интересно, это где?
Зажмурившись, я на ощупь набрала номер. Ответил приятный женский голос. Явно не дочь.
— Здравствуйте, — сказала я басом. — Это из прокуратуры. Следователь Шевченко Лидия Сергеевна. Могу я услышать капитана Вереста?
— А его нет, — немного подумав, ответила супруга. — Он на работе.
— Очень плохо, — сказала я. — Передайте ему, как придет, что до восьми я буду на рабочем месте, пусть позвонит. Это очень важно.
— А вы ему на работу позвоните, — посоветовала собеседница. — Вам его найдут.
В самом деле. Элементарные решения мне подсказывает эта красотка….
— Хорошо, — сказала я сухо, — я так и сделаю. Но все равно вы ему передайте. До свидания.
На работе Вереста не оказалось. Усталый мужской голос возвестил, что капитан уже ушел, появится завтра, в субботу, — но раньше десяти ему лучше не звонить: по субботам начальник департамента криминальной милиции проводит двухчасовые пятиминутки.
Через час он не позвонил. Хотя уже мог. Я продолжала метания; Дом наполнялся шумом. Мама рычала на Варюшу, осуждая ее бесцельные гуляния до утра, на меня — за полное переподчинение ребенка бабушке. Варюша вяло отбивалась, я молчала. В восемь вечера терпение лопнуло. Я опять набрала номер.
— Але, — сказал приятный женский голос.
Я бросила трубку и совсем запсиховала. К половине девятого стало очевидно — лимит маленьких глупостей исчерпан. Оставались большие и очень большие. Успокойся, сказала я себе, большие глупости тоже надо делать с умом, иначе они станут очень большими и тебя раздавят. Я раскрыла свой гардероб. Прокурорского мундира там не было, но дешевой одежды хватало. Я никогда не ставила перед собой задачу одеться похуже (женщинам, в общем-то, свойственно обратное), поэтому даже дешевка в моем шкафу казалась нарядной. Но я с честью выпуталась из положения. Черная юбка до щиколоток и глухая зеленая кофта гармонировали только с закрытыми глазами. Серые сапожки «прощай сытая жизнь» придавали дополнительную пикантность моему облику. Для убедительности я надела давешний плащик с рукавами-коротышками, мамины очки в килограммовой оправе, туго стянула волосы, взяла старую сумочку, китайский зонтик, осмотрела себя в зеркало (ни грамма косметики!) и под немой вопрос в глазах домашних гордо удалилась.