Хмыкаю.
Дяди Гошины рекомендации ничего не стоят, он просто хотел меня отправить подальше из своей фирмы и города, вот и расстарался. До этого я работала в «СтройСервисе», там тоже Павел Валерьевич не поскупился на красивые слова в моем личном деле. Еще бы, он тоже был очень заинтересован в том, чтобы от меня избавиться. Прикрываю глаза. Как вспомню этого Павла, в
груди все сжимается. Повел себя как настоящий козел со мной. Вот почему я не заслуживаю нормального обращения со стороны мужчин?
Хватаюсь за дверную ручку.
— Стоять!
Замираю на месте скорее от неожиданности, чем от того, что хочу подчиниться громкому голосу, рассекшему воздух, словно плеть. Может, он доминант? Вон как командует. Оборачиваюсь. Артем Сергеевич успел снять солнечные очки и куртку, жилистые мужские руки скрещены на груди, а глаза исподлобья следят за мной, словно не он изучающе пялился на меня пару минут назад. Это какой-то другой взгляд. Передергиваю плечами, не хочу, чтобы так на меня смотрели. Как будто думает, какую цену мне присвоить.
— Не истеришь, уже хорошо. Мне истерички на работе не нужны. Люблю, когда у сотрудников стальные нервы. Заходи, — сторонится, приглашая кивком зайти в свой кабинет. Властный весь такой, а так и не скажешь, особенно глядя на цвет футболки, которая в этот серый день режет глаз, и дырки на джинсах, в которые выглядывают волосатые коленки.
Вот ведь осел. Это что, была проверка? В игрища какие-то играть собрался? Мне бы уйти с гордо поднятой головой, но очень нужна работа. И интересно, что же предложит босс-юморист, раз его весь экономический отдел переполнен.
Делаю решительный шаг в его сторону, не разрывая зрительного контакта. Не сбегу, не испугаюсь, не подчинюсь.
6 Глава
Артем Сергеевич располагается за видавшими видами столом, подозрительно напоминавшим мой школьный. Знаете такие, за которыми мы дома уроки делали? С полочками, возвышавшимися над плоской поверхностью. У меня там стояли книги, диски с фильмами и музыкой, множество керамических фигурок и прочих пылесборников, так дорогих девичьему сердцу. Так вот, у него точно такой же. Только вместо милых безделушек на полках стояли папки, лежали бумаги, степлер, дырокол, несколько видов цветных маркеров, пачка сигарет, какие-то каталоги строительной техники и пара образцов тротуарной плитки. Удивленно смотрю на потенциального работодателя, в окошко из полочек, он разглядывает мое резюме, хмуря брови, иногда прикладываясь к чашке кофе, которое своему шефу заботливо сварила Ларочка.
Удивительное место. Первый раз в таком офисе. Сама сижу на жутко неудобно деревянном стуле, периодически ерзая, пытаясь устроиться поудобнее, мне кажется, это антиквариат и при любом движении грозит подо мной же развалиться. На даче у нас точно такой видела. Годов шестидесятых. Раритет!
Вся ситуация жутко нервирует. Хочется позвонить дяде Гоше, наорать на него. Этот Артем не производит впечатления руководителя. Может, он заменяет своего отца? Ну знаете эти истории, когда папаши мажоров кидают их в свой бизнес, как детей, не умеющих плавать, в открытый водоем. Хочешь жить — давай плыви. А тут хочешь иметь деньги — давай работать. Хотя кинешь такого в бизнес и останешься потом без него…
— Красный диплом, значит? Отличница, хм, интересно… — хмыкает парень напротив меня.
Я слегка кривлю губы. Надо же, как вырядился. Футболка цвета «вырви глаз» скоро вырвет мне глаза. Не знаю, куда смотреть, взгляд притягивается к ней, как к самому яркому пятну в этой комнате. Опускаю ресницы, рассматривая свои руки, сцепленные в замок, что покоятся на коленях. Я вот оделась весьма консервативно. Строгая черная юбка ниже колен, синий свитер с вырезом лодочкой. Если бы надела любимый свитер цвета фуксии, у меня был бы шанс удивить креативного босса. Однако я шла на абсолютно обычное собеседование, не думала, что сразу придется проходить проверки на прочность и удивлять своим видом будущее начальство. Надеюсь, я не кажусь скучной… Стоп. Почему именно это меня сейчас волнует больше всего? У меня и в мыслях нет идеи понравится как-то еще, кроме как в качестве специалиста. Хватит с меня одного служебного романа, плавали, как говориться, знаем.