Сэм напрягся.
-Один момент! Радар был изобретен парой американцев, Тейлором и Янгом, в 1922 году. Вы не можете ...
Людмила слегка улыбнулась.
—1919, товарищ Харрис, Йозеф Малинский. И, к вашему сведению, еще в 1703 году здесь в этом углу сидел человек по имени Гурович и ...
«Да, я знаю», - грубо прервал его Сэм. Он написал Британскую энциклопедию. Довольно веселья. Закажем галлоны водки и шампанского и перейдем к более серьезным делам.
Он махнул рукой, требуя официанта, и, что необычно, тот немедленно подошел. Людмила поджала губы и услышала, как Сэм заказал на идеальном русском языке длинный список напитков и очень мало еды.
«Как я пытался сказать, - начал Сэм мгновением позже, - ты очень красивая девушка с необычайно красивыми глазами и действительно великолепным телом, и… честно говоря, ты заставляешь меня страдать». Вы великолепная расточительная женщина!
Он тяжело сглотнул. Он смотрел, как лицо Людмилы застыло от возмущения, и он ждал, пока успокаивающая выпивка развяжет узел напряжения и разочарования, которые создавались в нем.
Информация: ничего.
Людмила: Ты ничего не добился.
Успех миссии: ноль.
«Это не культурно, товарищ, позволять мне пить одному, - сказал он и налил Людмиле в стакан водки из огромного графина. Для лучших дней и до скорой встречи!
Снова выпил
"Проклятье на эту тщетную миссию!"
Выпивая и размышляя о своей неудаче, он задавался вопросом, что стало с Картером и насколько он добился успеха. Что он делает ...?
Картер прошел по Чеховской площади. Его шаг был легким, его сердце более радостным ... пока он не осознал, что находится на блоке этого плоского дома и все еще далек от решения. Он обошел припаркованную «Волгу», и увидел, что внутри нее сидят два человека и ждут.
На этот раз, решил он, он будет смотреть на здание другими глазами; забывая искать искусно скрытые внешние металлические нити и сосредотачиваясь на поиске входа.
Несмотря на то, что здание предположительно подвергалось реставрации, в нем было мало признаков жизни. Похоже, там вообще не велось никаких строительных работ, а большие входные двери были настолько загорожены досками, что никто никогда не мог войти через них. Иногда, как он наблюдал в течение последних нескольких дней, какие то люди входили через боковую дверь и были поглощены серией внутренних дверей. Внутри несомненно была охрана; кто-то открывал и закрывал двери за посетителями.
Он рассмотрел возможности. Их было немного. Массивные двери, высокие окна с решетками и вооруженная охрана. Возможно, крыша, ночью ... Маскировка какая-то, вроде охранника или рабочего или даже любопытного прохожего, случайно вошедшего в здание ... Бесполезно. Каким-то образом ему придется пробраться ночью.
Хорошо, я бы вернулся.
Ник свернул и вернулся на площадь.
Почти бессознательно он посмотрел, ждут ли еще люди внутри «Волги».
Так оно и было, но когда Ник прошел через несколько машин, двигатель заурчал, и машина выехала с парковки. В машине все еще оставалось двое мужчин. В конце концов, они никого не подобрали.
Другая «Волга» заняла то место, с которого только стартовала. Ник продолжал идти к мягкой траве площади и остановился под тенистым деревом, чтобы прикурить острую русскую сигарету. Какой-то импульс заставил его немного повернуться, чтобы увидеть линию припаркованных машин. Вторая «Волга» все еще была там с неподвижными пассажирами. С того места, где он стоял, Ник видел, как водитель откинулся назад, словно готовясь к несколько долгому ожиданию. Его спутник задумчиво ковырял в носу, как будто ему тоже нечего было делать.
«Интересно, - подумал Ник. Прямо как «ЗИЛ» вчера. И, возможно, другие раньше. Машины приходят и уходят, но пассажиры не двигаются.
Он решил остаться ненадолго, чтобы посмотреть, было ли это случайностью или правилом. Теперь, когда он вспомнил, ему казалось, что каждый раз, когда он проезжал через зажим, была припаркована машина с людьми в ней.
Иван Кокошка сел на траву и прислонился к дереву. С того места, где он удобно устроился, он мог видеть все припаркованные машины. Его глаза, казалось, рассматривали только рукопись, которую он вынул из своего портфеля, и его карандаш время от времени делал пометки на страницах, но роман Ивана был последним, о чем он думал.