Лодка мягко покачивалась, пока они катились вместе, чтобы подняться наверх. Ник подвел ее под себя и легонько опустился на нее, в нее, а затем маленькая лодка покачнулась в ритме, не имевшем ничего общего с ветром или морем.
«Ты была мне нужна», - прошептала Паула. «Ты так нуждался в тебе. О, люби меня… люби меня ».
«Я хотел тебя», - пробормотал он, пробуя сладость ее груди и чувствуя, как она вибрирует под ним. «Интересно, захочешь ли ты меня когда-нибудь? Хотел тебя в пещере, в кустах, в темнице, везде. Хотел, чтобы ты лежал в сене, чтобы кататься с тобой вот так. Он продемонстрировал, и она застонала от удовольствия от скрежета. «Хочу тебя сейчас ... больше, чем когда-либо».
Их рты слились воедино, а тела изгибались и выгибались в изысканной акробатике любви. Она вернула ему все, что он давал, поддразнивая его тело и соблазняя его, медленно и вызывающе поворачиваясь, как будто расслабившись, и затем внезапно пульсировала гальваническими движениями, от которых у Ника перехватило дыхание и он застонал от экстаза. Каждое мгновение казалось последним, но каждое мгновение вело к другому, еще более страстному. Каждое ее движение
был заряд электричества, который сразу же истощил и укрепил его, заставляя бороться за контроль, но отдавая ей еще больше себя. Ощущения накладывались одно на другое, создавая своего рода симфонию чувственности. Два великолепных тела столкнулись и разошлись, снова столкнулись и переплелись друг с другом. Она была страстной и настойчивой, но знала все тонкости и нюансы и наслаждалась каждым из них. Ник глубоко погрузился в ее чудеса, потерянный в мучительном удовольствии продлевать каждую игру своего тела, чтобы они оба могли наслаждаться ею в полной мере. Но внутри него нарастала буря страсти, и он выгнулся, позволяя ей разразиться.
Его язык глубоко проник между ее приоткрытыми губами, и его тело корчилось от отчаянной потребности.
Он внезапно застонал и услышал ее стон вместе с ним. Ее ноги схватились за его и прижали их к себе, а ее бедра выгнулись, чтобы захватить его тело своим. Мышцы напряглись и играли друг с другом, пока трение не превратилось в жидкое пламя. Бедра сильно задрожали, а затем содрогнулись, когда буря внутри Ника разразилась и стала ее частью. Лодка сильно раскачивалась, брызги брызнули в укрытие, но огонь не погас. Он пылал долгими, невероятными моментами полного экстаза, когда мужчина и женщина вместе вздохнули и лежали, качаясь, как одно существо. Ослепляющее возбуждение скрепляло их густым туманом, затмевающим все, кроме их взаимных ощущений. Медленно, очень медленно она стала очищаться.
Ник откинулся назад и нежно обнял ее. Ее сердце все еще билось, как трифаммер, и его сердце, и ее пожертвование было полным. Но в ее расслабленном теле не было ничего расслабленного. Ник нежно поцеловал ее и приподнял ее голову, так что рассеянный луч света от бортовой лампы осветил ее лицо. Глаза Паулы были яркими, но спокойными, и на ее губах была улыбка. В ней была новая красота и выражение удовлетворения, не имевшее ничего общего с насыщением.
«Ты красивая, Паула», - мягко сказал Ник. «Очень, очень красиво ... во всех отношениях». Он убрал прядь медовых волос с ее лба и коснулся губами ее глаз. А потом ее щеки. А потом ее рот. А потом снова ее груди, теперь мягкие и круглые. Он чувствовал себя бодрым и свежим.
«Ты солгал мне», - пробормотала она.
"Что я сделал?" Ник удивленно поднял глаза.
"Ты соврал. Никаких мягких плеч, никакой наращенной обуви. Это все вы, все вы. И все… все великолепно ». Она снова улыбнулась и прижалась его губами к своим.
Это был долгий, медленный нежный поцелуй, который закончился только тогда, когда они легли обратно на помятую одежду и сплелись вместе. Некоторое время они отдыхали в объятиях друг друга, и их следующий поцелуй не был нежным. Это было страстно, взрывоопасно, требовало больше поцелуев и гораздо больше, чем поцелуев. Кончики пальцев Паулы скользили по телу Ника, задерживаясь на пятнах штукатурки и делая легкие нежные движения, похожие на мягкие слова сострадания.