- Наверное, поклонницы растащили на сувениры, - парировал новый претендент на руку Снежаны. - А в Штатах, Серый, тоже болото имеется, для таких дебилов, как ты. И сигарет нет, я травиться бросил, на тебя нагляделся, когда ты в женихах ходил.
- Андрюха, хватит, не пали, мне хреново. Дай джинсы и выпить чего-нибудь, - взмолился Серый и потянулся к открытой бутылке минеральной воды, которая стояла на подоконнике, укрытая сорванной с петель занавеской.
Друг нашёл наконец чистый стакан и забросил в него две ложки смолотого в порошок кофе.
Дверь без звука отворилась настежь, когда Андрюха заваривал кофе кипятком. На пороге в синем плаще и очках нарисовался отчим Белянского, Олег Георгиевич.
Друзья открыли рты и замерли, вошедший тоже окаменел. В комнате царил приглаженный Андрюхой хаос: занавески с оборванными петлями висели отдельно от карниза, а дух перегоревшего в организме Сергея спирта сбивал с ног любого посетителя. Олег Георгиевич распахнул ворот рубахи и извлёк валидол из внутреннего кармана. Холодящую таблетку он с трудом запихнул в рот, глядя, как юноша, которого он уже несколько лет считал свои сыном, сидит, как опущенный, на койке и просит выпить.
- Быстро одевайся, в машине поговорим, - отрезал он с порога. - Я поведу. Мать извелась, думала, сынок в аварию попал. А сынок... На рассвете только до Снежаны дозвонилась.
Блудный сын в итоге был возвращён матери, истерзанной предчувствиями и бессонницей. Заполучив чадо живым, пусть даже потрёпанным и небритым, она долго ревела, не выпуская ребёнка из объятий. А когда запас рыданий иссяк, мать задала сыну хорошую трёпку, качественную выволочку, с пощёчинами и угрозами. Экзекуция перешла потом снова в плач матери, такой же надрывный и бесконечный, как в Серёгином детстве. От этого плача Сергея по-настоящему проняло, перед глазами возникли бабушка и дедушка, которые стоят в обнимку и смотрят на свою объятую духом отчаянья дочь, и лица их изувечены страданием.
Сейчас над мамой склонился Олег Георгиевич и шевелит губами. У него были связаны руки, оттого что мальчишка не его кровный. Иначе проучил бы поганца и ремнём, и промеж глаз, и документ о высшем образовании не помог бы. А так Олег Георгиевич бил по лицу пасынка только взглядом и держал нейтралитет, а в руке - рюмку с валерианой для супруги.
Приняв из рук мужа эликсир, Катерина Николаевна ослабела и растеклась по плюшу кресла. Под её окаменевшие ноги супруг подставил пуфик и сам перехватил эстафету воспитания блудного сына. Сергея он выволок в детскую и дверь не затворил.
- Сергей, пришло время и нам с тобой поговорить, - с пафосом провозгласил он.
Сергей скривился и ответил:
- Олег Георгич, мама всё сказала, да и вы по дороге не молчали. Повторяться не надо, меня это напрягает.
Последний глагол нехитрой оправдательной речи пасынка вывел Олега Георгиевича из себя. Он вытянулся в струну, его заметный в спокойном состоянии живот каким-то удивительным образом втянулся и превратился в стальную стену из мышц, глаза за линзами очков побелели от гнева.
- «Напрягает»? - прошипел он. - Это все твои объяснения? Я нашёл тебя в притоне алкоголиков, на матрасе с кляксами кетчупа! Ты требовал водки! И это в двадцать с небольшим! Уже стадия алкоголизма. Вот что, читать наркозависимым нотации об алкоголе бессмысленно. Будем действовать. Я вызываю платного нарколога, сегодня же, - как Зевс молнии, отчим посыпал угрозы, - начнём спасать тебя, используя последние достижения современной медицины. - Его рука, сжимающая газету с объявлениями, взлетела к люстре.
«По ходу, в общагу надо бригаду наркологов на круглосуточно посадить, каждый второй из наших - их пациент», - подумал Сергей, но мнения своего не высказал. Очень уж пугающе отчим вращал глазами, и матери, похоже, идея понравилась, она совсем затихла.
Прибывший врач-нарколог оказался человеком средних лет с внешностью въедливого преподавателя. Он облачился в белый халат из ядрёного полиэстера, на грудном кармане которого был вышит красный крестик, и холодными руками провёл первичный медицинский осмотр. Каждую манипуляцию врач сопровождал замечанием, перечисляя отклонения от нормы, отчего пациент бледнел, даже щёки вздрагивали. Оказалось, даже барабанная перепонка была повреждена отрицательным воздействием алкоголя, что грозило пациенту надвигающейся глухотой. А про печень, сердце и поджелудочную железу без содрогания вообще невозможно было слушать. Сергей настороженно уточнил:
- Доктор, что ж я, по-вашему, проспиртован с головы до пят?