Острый взгляд поверх круглых очков пронзил разоблачённую жертву алкоголя, а скрипучий голос беспощадно ответил на глупый вопрос:
- Это ненаучное определение. Могу добавить, что головной мозг у вас, уважаемый, тоже повреждён. После злоупотребления алкоголем у вас тысячи отмерших нейронов, которые никогда не восстановятся. Кроме этого, сосуды головного мозга забиты комками из слипшихся эритроцитов, часть из них и вовсе разорвалась. Про вашу репродуктивную функцию я уже говорил. Печально, - «взбодрил» пациента доктор и, расположившись за письменным столом, продолжил: - Перейдём ко второй части обследования. Я буду задавать вам вопросы, касающиеся истории алкоголизации вашего организма. Вы должны, Сергей, отвечать откровенно, от этого зависит схема лечения, которую я предложу. Запомните, алкоголизм - это ещё и психическое заболевание. Итак, начнём...
Далее последовала инквизиторская пытка, которая закончилась постановкой страшного диагноза: алкоголизм 1-й развёрнутой стадии. У Сергея даже волосы выпрямились, а в глазах замерцал прощальный огонёк.
- А сколько всего стадий впереди? - поинтересовался он, прикидывая, сколько ещё он на земле протянет.
- Сосредоточьтесь на том, что любая из них может стать основанием для свидетельства о смерти, - сразил откровенным ответом пациента нарколог и зачитал, как приговор, тезисы из «схемы лечения».
Пока отчим провожал смышлёного доктора, мама опять вслух повторила злосчастные тезисы, отчего Серый выпал в астрал и принял смиренный вид.
На следующее утро мать умчалась в церковь. На одном дыхании она прожила литургию, а на молебне о здравии рухнула пред ликом Спасителя, умоляя помиловать и вразумить непутёвого сына своего, раба Божия Сергия. После службы её окружили подружки - кто с клироса спустился, а кто из свечного киоска прибежал, - и она уже не молилась, а просто размазывала слёзы по лицу.
Когда Катерина Николаевна вознеслась на высшую точку причитаний, к ней подошёл отец Андрей, молодой настоятель храма. Он только что разоблачился после литургии. Подружки зачирикали, как всполошённые пташки, и все как одна встали под благословение священника. Только Катерина Николаевна с места не двинулась, голову опустила и ждала утешения.
Глаза у отца Андрея были добрые, просто колодца доброты, он смотрел на своё духовное чадо и молчал. Подружки её отбежали, и каждая своим делом занялась: кто подался в свечной киоск записки с требами принимать, кто принялся дорожки мести, а кто стекло на иконах мягонькой тряпицей протирать.
Молодой пастырь сдвинул брови к переносице и пожурил рабу Божию Екатерину за маловерие. Та не всхлипнула даже, только на крест глядела.
- Ты, сестра, не забывай, - напутствовал её батюшка, - нет ничего равного милости Божией. Нет ничего больше её. Поэтому отчаявшийся сам себя губит. О сыне молись крепко, неустанно, молитва матери, как известно, со дна морского достаёт.
Глава 15
I
Дождик разогнал сладкоежек-шмелей, зависающих в белых соцветиях акации, в аромате её кислого мёда. Он взбодрил кусты сирени, цветущие белым и лиловым цветом под окнами элитного ещё с советских времён дома, на лоджии второго этажа которого дремлет профессорский внук. Юноша спит на деревянном полу, обнимая надувной матрас, который ему в детстве купила мама перед поездкой в детский санаторий Крыма. С той поры хозяин вырос раза в два, и бесценный подарок больше походит на вытянутую подушку, чем на спальное место, но профессорский внук не чувствует неудобств, даже наоборот, лицо его счастливое, как у ребёнка, которого баюкает мать.
Сладость бушующей весны затекает в открытые окна лоджии и окутывает юношу лилейным облаком сна, сознание его свободно от мыслей, а веки плотно сомкнуты.
Минувшую ночь он провёл без сна, сидел до зари в мировой сети, почти без внимания перескакивая с сайта на сайт. Утро профессорский внук встретил чашкой растворимого кофе, сладким до прилипания языка к нёбу и холодным от молока, после кофейного завтрака он проехался на метро и побрёл на родную кафедру физики. До самого обеда, кропотливо описывая эксперименты или выплетая из формул длинные доказательства, юноша забывал о своей трагедии: о похоронах матери и о глухой пустоте родного дома. Так, иногда кольнёт под ребром, если в окно засмотрится. Домой он приходил к обеду и засыпал на лоджии, чтобы с закатом расправить крылья и вновь умчаться в виртуальный мир, в котором земного притяжения нет, а время стремится к нулю.
Гармонию сна в лилейном облаке обрушили тревожные звонки и в дверь, и по мобильному. Юноша всполошился и принялся растирать глаза: кто может вот так нажимать все доступные кнопки? Конечно, только она - тётя Алла.