- Евгений, вы рассказываете так увлекательно, что мне самой захотелось стать вашей студенткой! Внутренний голос настаивает, - почти пропела Алла. Горячие глаза её направили в сердце заморского профессора магические лучи обаяния.
Старший Дятловский размяк под их светом и голосом Дон Жуана ответил:
- На свете нет ничего невозможного! Да, как говорил великий Стив, выступая перед нашими студентами: «Не позволяйте шуму чужих мнений перебить ваш внутренний голос. И, самое важное, имейте храбрость следовать своему сердцу и интуиции. Они каким-то образом уже знают то, кем вы хотите стать на самом деле». Так что ваш внутренний голос не лжёт, прелестная Алла, добро пожаловать...
На слове великого Стива умы собеседников зависли, и «Тойота» парковалась у места скорби в полной тишине.
VI
Часы медлят, минуты и вовсе замёрзли, а надо рулить «Икаром». Одна радость - сегодня не было муторных совещаний у Артёма. Каждый день он листает документы, которые упакованы в папки, а сами папки стоят рядами на стеллажах в кабинете создателя компании. Вот так, перелопатив рядок на полочке, новый директор созывает актив компании и, поправляя каждую минуту галстук, знакомит присутствующих со своим грамотным мнением юриста «на этот счёт».
Первый месяц любимица папы, Елена Юрьевна Метлицкая, к совещаниям относилась всерьёз, хмурила лоб и держала ответ на каждый вопрос нового главы государства «Икар». Спустя месяц она затосковала по Яновичу и на собраниях сидела пряча отсутствующий взгляд. Если находилась хоть сколько-нибудь стоящая причина, главная женщина игнорировала приглашения Артём Саныча. Она даже в поликлинику записалась, впервые после рождения дочери, чтобы покрутить у носа директорского талончиком на приём. Единственная звезда «Икара» новую обстановку изучила не сразу. Оказывается, Артём Саныч в ответах её не нуждается, и вообще в чьих-либо ответах. Важен процесс. Гениальный руководитель руководит.
А вот Снежана Валерьевна суть дела с первого рабочего дня ухватила - они с Артёмом два ненастоящих директора. Решения принимает её крёстный, Родионыч, посоветовавшись с необщительными мужчинами из бывшего папиного окружения, Артём же ярко озвучивает, а Елена Юрьевна исполняет. Слаженный механизм. У самой Снежаны Валерьевны место в иерархии почётное, но номинальное: с одной стороны, она создаёт иллюзию преемственности власти, а с другой, вызревает для важнейшей миссии - стать матерью стопроцентных наследников «Икара».
Для выполнения плана Родионыч усилил визиты чаепитиями, вопросы крёстному чаду задавал личные, в глаза смотрел и ждал. Два раза пытался организовать семейные поездки в лес на шашлыки, но не вышло. Каждый раз Снежана отказывалась, а уговорить её даже Родионычу было не под силу. «Упёртая», - иногда называла её Анастасия Сергеевна и целовала в лоб. Артём Саныча няня не любила, в его присутствии она замолкала и становилась каменной. В приватных беседах с любимой воспитанницей няня в шутку учила, как ускользать от его навязчивых ухаживаний. Заговорщицы дружно хохотали и высмеивали всевозможные жесты и фразы кандидата в женихи.
И только при упоминании имени Сергей обе вздыхали и обнимались, иногда плакали. «Что-то будет, что-то будет, Бог есть», - уговаривала няня «родную девочку» и сама себе не верила. Долго обниматься им не позволял Миша. Он хныкал без слёз и тянул руки к сестре, тогда обе женщины принимались его ласкать и уговаривать, но малыш успокаивался только в том случае, если Снежана доставала книгу со стихами «Маяковский детям» или петушка на палочке.
С однокурсниками Снежана не встречалась даже в сети, на звонки не отвечала. Когда Дашка завалила её эсэмэсками, просто выбросила сим-карту и купила новую на имя Анастасии Сергеевны. Из прошлого только клён над речной водой остался близким другом. Больше прежнего она полюбила гулять вдоль набережной. Дом и улица, где прошло детство, манили дочь Яновича с непреодолимой силой. В обед она ускользала с работы и мчалась на свидание к молодому клёну, чтобы укрыться тенью его кроны. Прильнув к стволу, она смотрела на течение реки, закованной в цемент, и думала, что вот точно так же утекла и её любовь. Казалось, и клён ждал встречи с синеокой подругой. Когда она приближалась, под корой трепыхалось его древесное сердце, как ласточка. Он мечтал, чтобы она стала его веточкой и никогда не оставляла его одного. Но любимая так и не срослась с его влюблённым стволом. На прощанье она касалась губами его листочка и смотрела на обсыпавшие набережную белые цветы с огоньками в сердцевине.