- Бог благословит. - Он осенил крестным знамением и Мишу и посмотрел в глаза Веры. - И тебя, дитя, благословляю, - сказал он Вере и добавил: - Ну, подходи к чаше...
И ей показалось, она только что шагнула в вечность и задержалась там на мгновение.
- Девочка моя, - зашептала няня, - сейчас к образу Богородицы подойдём. Икона чудотворная в левом пределе... Я рассказывала тебе. Давно хотела тебя подвести к ней... Пожалуйся ей, поплачь, попроси... Она матушка наша родная. Я тоже помолюсь о тебе.
Крещённая с именем Вера, сжимая свечу в руке, подумала, что ведь она ни разу в жизни ни о чём свою мать не просила. Ни о чём. Только бросить пить, и то до рождения Миши. И её простила, самую последнюю.
- Пресвятая Матерь Божия, - взмолилась Вера, - Дева Мария... - И больше слов нет у неё. - Мишеньке помоги, - вспомнила она. - Пусть он счастлив будет и здоров. И с коляски встанет... А мне помоги жить без него, без Сергея. Дай ему всё, что он хочет, что задумал, - пусть получится, и жизнь его будет хорошая, успешная, благополучная. А мне бы прожить без него, помоги, родная моя... укрепи. Жить без него.
Вера плакала и просила у Пресвятой Девы об отце, и о покойной матери слово замолвила. Выйдя из храма, она поняла, что в миру она Снежана, только совсем другая, не та ветхая Снежана, а новая, новорождённая, чистая и лёгкая. Распахнув невидимые крылья, она поцеловала няню. Миша тут же заскулил, требуя и к себе нежности и поцелуев.
- Милый ты наш, - сказала няня, потрепав его ёжик. - Всё благодаря тебе. Я в церковь ходить стала, третий год как, всё потому, что мне сказали - Мишеньку надо причащать. Так и воцерковилась. А теперь и подумать страшно, что если бы не ты? Ни в жизнь бы до храма не дошла.
- Родные мои, - сказала новорождённая Снежана, - как я благодарна вам! Необыкновенное, лучшее в мире утро! А я, глупая, идти с вами не хотела.
- Солнышко моё, - пропела няня, обнимая воспитанницу, - ты ожила. Встала, будто после тяжёлого ранения. Теперь надо подкрепиться. Срочно домой. Я наготовила! Напекла!
- Совсем есть не хочется. Давай погуляем! - ответила Снежана, наслаждаясь покоем в душе. В голове у неё, словно деталями конструктора, заново выстроилась собственная судьба. - Спасибо, что молилась за меня. У меня теперь в голове ясно. Просветление.
- И какое же? - лукаво поинтересовалась няня. В глазах её засеребрились лучики тепла.
- На эту работу я больше не выйду! - выпалила Снежана и скривила губы. - Проценты, откаты, кредиты... Пропадаю там. А я в IT хочу. Свободной хочу быть. Что за жизнь у меня? Отцовское добро стеречь? В офисе свободный кабинет заполнять? Нет! - отрезала она и продолжила: - Пусть кто хочет забирает мою долю. Этому идолу я больше не кланяюсь.
Анастасии Сергеевне захотелось аплодировать. Под занавес Снежана вытащила из кармана пластиковое удостоверение и забросила его в самую большую урну, которая попалась ей на глаза. Ксива лишь сверкнула на прощанье уголками фирменной голограммы.
Это был новый пропуск - личное ноу-хау Артёма, предмет его особой гордости. При разработке дизайна пластикового документа директор с утра до ночи руководил Лёвой: сотню раз цветили фон, набивая на нём вензеля, двигали по экрану полоски и кружочки, шлифовали кантики. Особый интерес директор проявил к уровню прозрачности своей фотографии. Работа над дизайном начиналась с того, что Артём взмахивал рукой, как дирижёр, а ответственный за его коммуникацию с компом Лёва опускал (или поднимал) рычажок прозрачности в графическом редакторе. Артём следил, как проявлялось или размывалось на экране лицо его, первого счастливого обладателя пропуска. Наконец новый взмах, что означало паузу с последующим переходом к новой вершине творчества директора. Например, придать объём рамке по периметру, буквы позолотить - всего не перечислишь.
По совету Елены Юрьевны Лёва заболел, слёг в кровать с ноутбуком и с утра до вечера рассылал резюме по всевозможным IT-организациям.
Последний вариант проекта пришлось отдать в работу. Это вызывало улыбку, но и исполнитель тоже ощутил на себе всю полноту ответственности за решение задачи. Новый директор «Икара» проявил эстетический вкус и в полиграфии, да так активно, что выполнение заказа оказалось под угрозой. Положение исправил сисадмин производителя. Находчивый юноша, по виду студент, заглянул в прозрачно зелёные глаза Артёма и молча прилепил к опытному образцу пропуска голограмму с государственной символикой. Тот остолбенел. Не мигая вглядывался он в заветный уголок пропуска и наконец задышал полной грудью. В итоге исполнитель получил дополнительное вознаграждение за «качественно выполненный заказ».