Сергей в одно мгновенье проглотил сладкий крыжовник и запил чаем, по его телу разлилась приятная теплота, травяной аромат усладил его дыхание.
- Вкусно? - спросил священник и протянул собеседнику хрустальную розетку с клубничным джемом. Сергей кивнул и попросил ещё чаю, - Рад, что угощение пришлось по вкусу, - сказал молодой батюшка и наполнил чашку гостя напитком с запахом луговых трав.
Сергея не тянуло больше сбежать, как в первую минуту встречи со священником, а хотелось просто сидеть здесь, на кухонном диване, и болтать неважно о чём. Вот сейчас молодой батюшка нахваливает свою матушку, рукодельницу и кулинарку.
- ...и варенье пятнадцать видов, и щи, чай заварила свой фирменный. Сама состав подобрала. А поёт как... с ангелами. Всё-таки женщина - самое совершенное творение Бога, убеждаюсь в этом всю жизнь, на ней мир держится, на её любви.
Сергей с недоверием посмотрел на священника, но спорить не стал, а тот всё щебетал:
- Взять, к примеру, мою семью. Она только на моей жене и держится, включая и самого главу. - Отец Андрей поклонился. - Весь дом на её плечах, часто и мужская работа, трое детей: старшей пять лет, а младшей пять месяцев. Я бы и дня не выдержал, а матушка даже в храме успевает потрудиться. Деточек в охапку, младшую в слинг - и как белочка мелькает: там помыла, тут прибрала, текст на компе набрала, суп сварила. Гляжу на неё - не нарадуюсь. За что мне такое счастье? Не знаю. - Тёплый свет полился из ясных очей отца Андрея.
Сергей, не моргая, уставился на него и подумал: «Бывают же на свете простые люди, ничего грандиозного, а он счастлив: варенье, суп, белочка мелькает...» А батюшка продолжал монолог, завораживая собеседника скорее бархатным тембром голоса, чем содержанием повествования:
- Я-то помощник плохой. Дома бываю мало, а приду - сразу лениться начинаю. А она, голубка кроткая, не ропщет, поцелует ещё, рада, что я вернулся. Ты, говорит, родной мой муженёк, отдохни, такой вид у тебя усталый. А я и рад стараться. Ну разве без неё я смог бы весь служению отдаваться, храмы строить? Да и представить страшно жизнь без любимой.
- Без любимой? - не доверяя своим ушам, уточнил Сергей, сердце его скребанула досада.
Глядя на растерянного гостя, отец Андрей чуть не расхохотался, в ясных глазах его сверкнули шаловливые огоньки:
- Ну, Сергей, веселишь меня всё утро, упрямо отказываешь мне в праве быть человеком.
Златокудрый юноша иронии не уловил и спросил с недоверием:
- Так вы что, по любви женились?
- А как же! - ребячливо отозвался отец Андрей. - Зачем вообще жениться, если не по любви?
Из глаз молодого батюшки вырвались на волю шаловливые огоньки и растопили стекло во взгляде прошеного гостя.
- А главное ведь - ДЛЯ любви. - Отец Андрей нахмурил лоб, а голос его стал твёрдым, как на проповеди.
- Что значит «для»? - незаметно для себя самого втянулся в разговор Сергей, сердце его затрепыхалось.
Прямого ответа он не услышал. Священник посмотрел вглубь себя и принялся делиться сокровенными воспоминаниями:
- Я как впервые её увидел - понял: вот она, моя суженая. Мы познакомились в паломнической поездке, я ещё в семинарии учился. Она же хотела в монастыре продолжить земной путь, а я вцепился намертво, не давал проходу. И добился своего, Бога о помощи просил, пока она три дня постилась и думала. Она тоже полюбила меня с первого взгляда, призналась, когда дочь первая родилась. Вот какой подарок мне преподнесла, голубка. А ведь ещё в отрочестве решила постриг принять, поэтому и бегала от меня. А на постриг её батюшка один, сильный исповедник, духовный отец, не благословил. «Ты, - сказал, - красавица, земным воздухом дышишь, по земле ходишь, иди-ка замуж, на то воля Божия». Невеста моя сразу опешила, а после возрадовалась, потому что сердцу волю дала. Вот ведь беда людская, сердце взаперти держат, разумом своим слабым живут. А где Господь поселяется? В сердце. Если есть в нём такое расположение. Сердце надо Богу открывать и волю ему давать. Не обманет... Ну вот, - вздохнул молодой священник, - обвенчались мы в сей же день. А чувства мои только крепче становятся и ярче, что ли. Она не просто моя половинка - она... Лучше, наверное, так сказать, что я её кожный покров.