- Во второй части, Снежана Валерьевна, - подбодрила её интервьюер, - всё во второй части собеседования. А портфолио я покажу мастеру. Всего доброго, Снежана Валерьевна.
На прощанье борзая дама опять похрустела пальцами.
V
На станции Минск Сергей выскочил из тёплого вагона, его подхватил порыв воспоминаний. Подумать только, год назад он вот так же приехал на этом поезде и помчался в общежитие. Андрюха приехал на день раньше и с усердием выдраил двухместные хоромы, повесил занавески, приготовил еду. Под пиво они до утра тащились от «Нирваны» и бренчали рок на гитарах. Первую пару, конечно, проспали, но ко второй примчались, и пропуски звёздам общаги, конечно, староста не поставил. Сердце защемило - через какой-то месяц он встретился с ней. «Заглохни, - скомандовал сердцу хозяин. - Надо смотреть вперёд». А впереди его ждала встреча с соседями по купе.
Наперекор метеорологам осень набросилась на Сергея шквалистым ветром. Она мстила охладевшим к её красоте сердцам. Власть её угасает, а никто из людей так ни разу не воспел «очей очарованье».
Озябший блондин в куртке защитного цвета с ускорением покинул измерение «ностальжи» и поспешил в своё купе. Проводница в белоснежной накрахмаленной блузе, еле шевеля губами, что-то объясняла новым пассажирам, его соседям, при этом вздыбленный, залитый лаком шар волос на её голове даже не шевельнулся. Запах прокисших цветочных духов защекотал нос озябшего блондина, и тот поморщился.
Соседи понравились Сергею с первого взгляда: отец и сын, оба высокие, статные, круто одетые, с айфонами на ладошках. Отец раскладывал вещи и шутил. Сын, не мигая, смотрел в окно и, казалось, хотел по-детски расплакаться. Отец с такой заботой снял с него куртку, что Сергею захотелось оказаться на месте сына, белокожего, блондина, как он сам, с печальным взглядом. Вот бы хоть раз в жизни ощутить заботу отца.
Накрахмаленная проводница принесла меню. Её духи опять напали на Серёжкин нос, отчего он чихнул, и чих его зазвенел на весь вагон. Поэтому внимание чужого отца наконец переключилось на Сергея. Смуглый брюнет в чёрных джинсах и пиджаке песочного цвета улыбнулся, сверкнув нереально белыми ровными зубами, и протянул руку.
- Добрый день, будем знакомы, Евгений Николаевич, физик. А этот достойный юноша - мой единственный родной человек и наследник, тоже физик. Его зовут Алекс. А вы, позвольте узнать?..
Сергей запутался в ответе и кашлянул.
- Смелее, - подбодрил его физик Евгений Николаевич, - до полудня следующего дня мы одна семья поневоле, надо сближаться, отбросьте стеснение.
- Сергей Белянский, - выдавил из себя Сергей, - выпускник университета электроники и информатики, программист.
Евгений Николаевич оказался жадным до общения и заполнил обаянием купе, поэтому попутчики скоро подружились. Как цветок в летний полдень, раскрылся Сергей и выложил о себе всё, что помнил, только свою love story не выпячивал. Но мастерство своё и знания, значимость в мировых IT приукрасил и подсветил перламутром. Евгений Николаевич тоже не скромничал. Алле-гоп! И перед очами Сергея предстал именитый профессор Стэнфорда, единственный сын знаменитого физика СССР и БССР, новатор в исследовании антиматерии, тёмной и малой энергии. А по левую руку от него - молчаливый студент Стэндфордского университета, единственный внук того же знаменитого физика СССР и БССР и представитель научной элиты будущего. Алле-гоп! И оба физика высшей касты направляются в Нью-Йорк тем же рейсом, что и сам Серёжа Белянский, выдающийся программист.
Удивление распахнуло глаза попутчиков до отметки «максимум». У профессора исчезли мешки под нижними веками, Сергей забыл вовремя закрыть рот, а Алекс наконец открыл.
- Невероятно! - восхитился он, а потом неожиданно ушёл в нехарактерно сложные для себя рассуждения: - Но даже в физике полно парадоксов! Наша встреча что-то означает. Возможно, ответ кроется в будущем. Но стоит тщательнее покопаться и в прошлом, ведь выходит, мы все на одной оси времени.
Взгляд Алекса голубым лазером пронзил собеседников, он будто сканировал открытые для доступа человеческие души.
- Друзья мои, - обрёл слово профессор, - обычные непросвещённые люди в такой ситуации стараются выпить, но мы с сыном противники алкоголя, поэтому предлагаю отведать хороший ужин. Давайте, присаживайтесь к столу!
Оживший физик из Стэнфорда превратился в доброго волшебника, движение руки - и крошечный столик наполнился яствами в пластиковых коробочках. Запах маринованного в брусничном соке запечённого мяса перебил остальной пищевой дух и раздразнил богатырский аппетит молодых мужчин, которые без стеснения накинулись на еду и опустошали бесчисленные ёмкости, заботливо наполненные Аллой Задорожной как доказательство её любви к Алексу. Профессор с наслаждением наблюдал, как юноши со смаком расправляются с обедом, и выставлял на скатерть всё новые коробки и салфетки. Сам он ел мало, без аппетита, а вот разговаривал и жестикулировал с удовольствием.