Изменение плана требовало принесения в жертву «Птеродактиля» № 2. Переключив на корабль систему управления «Ипсилоном», Држич не мог ввести в действие программу самоуничтожения, не распространив сигнал на машину, в которой находился командный пункт. «Что ж, может, это к лучшему. Никто не станет вновь требовать убийства бедного корабля. Он избежит позорной казни, героически погибнув в сражении, – подумал Александр и ехидно добавил про себя. – Кроме того, теперь мне придется убить Кагана, а это славно! Ах, Марк, если бы ты только знал, какого динозавра я собираюсь тебе подложить!»
Глава XVIII. Рейд
Подлетев к базе, Држич сделал пару контрольных кругов, убедился, что горизонт чист и лишь после этого погасил скорость. У подножья холма, в недрах которого, как дракон в своем логове, отдыхал «Птеродактиль», раскинулись ангары небольшого заводика по ремонту летательных аппаратов. Завод этот принадлежал Ибрагиму Фатху, сухому старику с неприятным колючим взглядом, непревзойденному мастеру собирать и распространять сплетни, однако главным человеком здесь на самом деле считался Айртон Мак-Киллен, скромный кэбмен, в прошлом – первый пилот крейсера первого ранга, человек, изучивший «Птеродактиля» от кончика носа до самого хвоста.
Завод жил своей обычной деловой жизнью: на стапелях лежали три экипажа, чей растрепанный вид недвусмысленно свидетельствовал о том, что процесс их восстановления еще далек от завершения. Время от времени слышался натруженный вздох кузнечного пресса, истерически взвизгивала электропила, а иногда шум работающих механизмов перекрывала короткая, но энергичная брань одного из мастеров, немедленно получавшего не менее забористый ответ. Картина выглядела почти идиллической.
Држич миновал цех. В сопровождении Фатха он спустился на склад запасных частей. Здесь за длинным столом расположилась его небольшая армия, ожидающая своего предводителя. Появление Скунса встретили бурными изъявлениями восторга. Так застоявшаяся в стойле лошадь приветствует появление своего конюха или жокея. Лишь Балгангадхар Рао виновато посмотрел на командира черными бездонными глазами, скопившими, казалось, печаль многих поколений его предков.
Рядом со спокойно сидящим Айртоном Мак-Килленом вертелся его сын Артур, поглядывающий на Држича взором преданной собаки. Напротив его отца откинулся на спинку стула мрачный, никогда не улыбающийся великан с густой гривой непокорных волос на голове и окладистой бородой. Рюрик Радлов обладал острым языком, неистребимым чувством юмора, но ничто не могло стереть с лица этого вечного насмешника выражения постоянного недовольства. Радлов считался одним из лучших навигаторов, а кроме того, умел в считанные минуты починить любую самую сложную технику.
Около Радлова примостилась хрупкая темноволосая женщина с чувственными губами и слегка раскосыми глазами. Ее звали Флора дель Кастро. Присутствующие в зале все знали, что эта изобретательная и безжалостная убийца давно, но безнадежно влюблена в Скунса. Она писала ему длинные, сентиментальные, очень скучные стихи, которые, впрочем, ни разу не решилась показать адресату.
Два темнокожих брата-близнеца, Тим и Том Окола, идеальные напарники, которым без опасения можно было поручить любое задание, томно смотрели на предмет своего обожания – пышнотелую блондинку Еву Вольф, хирурга, собиравшего по частям любого раненого, если только у него еще продолжало биться сердце. Второй врач из команды Скунса, высокий, нескладный Мика Ларсен, меланхолически попивающий пиво, с одинаковым удовольствием вытаскивал больных с того света и отправлял в преисподнюю здоровых, в зависимости от приказа Држича.
Александр с любовью оглядывал свою команду, которую собирал неспешно и очень придирчиво на протяжении многих лет. Тут находились: Клим – талантливый лицедей, умевший найти неординарный выход из самых безнадежных ситуаций; Чак Уэст – гибкий, как кошка, и стремительный, как бросок кобры; Фридрих Гаммерлинг – скромный, печальный мужчина, знавший все виды тяжелого и легкого оружия; вечно соперничающие между собой Унуги Папа и Оле Свенсон – снайперы, поражавшие любую цель на любом расстоянии; Гастон Омэ – никогда не унывающий стареющий Дон Жуан, собиратель и исполнитель старинных баллад, всегда готовый поразвлечь приятелей заунывным напевом.