В то же время она твердо знала, что если сегодня уйдет, не поговорив с Александром, то завтра она уже просто не сможет найти его. Он скроется за непроницаемыми стенами виллы Коскарелли, улетит в Антарктиду, где возведет скромную хижину, поселившись в ней под именем какого-нибудь Каквастама. А еще он просто мог нанять пару громил, приказав им ломать кости любому, кто вздумает потревожить его спокойную жизнь.
Држич же так хорошо вошел в роль, что уже не мог остановиться. Однако он в самом деле обладал замечательным даром лицедейства. Он никогда не переигрывал, не доводил свою игру до гротеска или абсурда. Истерика не может длиться вечно. Скунс, неожиданно вскрикнув, отшвырнул в сторону мольберт, а потом помчался по тропинке, ведущей к его дому. Елена побежала за ним, опасаясь, что у ее бывшего командира хватит цинизма запереть дверь перед самым ее носом.
Если бы Александр поступил подобным образом, он, возможно, избежал бы многих неприятностей. Но он, опередив девушку, сразу же поднялся на второй этаж, где заперся в своей спальне. Елена же, замкнув входную дверь, расположилась в холле на диване, приготовившись ждать столько, сколько потребуется.
Прошел день, наступила ночь, а хозяин дома все не появлялся. Држич улегся на кровать, приказав себе заснуть, чтобы пробудиться лишь утром следующего дня. Этим талантом он тоже владел в совершенстве.
Елена, в душе проклиная капризного Скунса, вертелась на диване, не смыкая глаз. Она опасалась, что Александр воспользуется ее невнимательностью, выбираясь из ловушки, в которую загнал себя сам. Она ни мгновения не сомневалась, что если он сумеет добраться до своего катера, она уже не сможет поймать его.
Утром Држич спустился вниз небритый и злой. Скользнув по Елене мутным взглядом, он достал ящик с инструментами. Выбрав несколько реек, он принялся за изготовление рамок для своих будущих шедевров.
– Выкладывай покороче, с чем пришла, а затем выметайся из моего дома, – буркнул он, выбирая стамеску.
– Это касается наследия Поля. Я разобрала, я расшифровала все…
– Меня это не интересует, – безразлично прервал девушку Скунс.
– Представь себе, мне тоже не доставляет никакой радости общаться с тобой, – объяснила Елена, с трудом подавив кипевшую в ней ярость. – Но все, что пишет Поль, обращено к тебе. Только к тебе. В его наследии нет ни меня, ни Шефа. Более того, останься он жив, сейчас он сидел бы на моем месте, уламывая своего напарника и командира…
Девушка осеклась. Држич увлеченно вырезал бороздку на рейке, обращая на собеседницу внимания не больше, чем на назойливо жужжащую муху. Он попросту не слушал ее. Ни единого слова не достигало его сознания. Слезы подступили к глазам Елены. Она раньше почему-то верила, что имя Поля заставит бывшего напарника отнестись к ее рассказу с большим вниманием. Он просто обязан выслушать ее. Он должен понять, что именно Поль лишил ее возможности обратиться к кому-либо другому. Все почему-то замыкалось именно на упрямого, капризного, крайне неприятного Скунса.
Елена подошла к Држичу. Выхватив из его рук рейку, она переломила ее через колено. Он взял другую, сменил стамеску, а потом, как ни в чем ни бывало, вновь принялся за работу. Он никуда не спешил, в нем всегда плескалось целое море терпения.
– Тебе лучше уйти, Джокер, – неожиданно мягко проворчал он. – Все равно ты ничего не добьешься.
– Ну что мне сделать, чтобы ты хотя бы выслушал меня со вниманием? – в отчаянье закричала она, топнув ногой.
Александр сделал последнюю попытку избавиться от упрямой девчонки. Он холодно посмотрел нее.
– Раздевайся. Сначала ты, голая, спляшешь для меня на столе джигу, а потом мы пойдем в спальню, – грубо предложил он.
У Елены задрожала нижняя губа, из глаз покатились слезы, но она трясущимися руками начала расстегивать пуговицы блузки. Скунс сдался.
– Ладно! – рявкнул он. – Ты еще большая зануда, чем я предполагал. Говори, что хотела, я выслушаю тебя. Но прежде я все-таки сварю кофе, а ты тем временем подумай, стоит ли тратить силы. Выслушать-то я тебя выслушаю, но это ничего не изменит. Что бы ты не сказала, мне это не интересно. Тебе не удастся втянуть меня в какую-нибудь новую авантюру.
Он отвернулся, занявшись приготовлением напитка, а девушка с нетерпением следила за ним, вдруг осознав, что ее уже давно мучает голод. Схватив предложенную ей чашку, она, обжигаясь, сделала глоток, впилась зубами в сэндвич. Држич ел медленно, с удовольствием. Мягкими движениями он намазывал масло на булочку, затем добавлял сверху тончайший слой джема, наливал в небольшую чашечку кофе, выпивал его тремя глотками, а потом снова тянулся к кофейнику. Он словно бы вершил привычное таинство, понятное ему одному, при этом демонстрируя безразличие к своей посетительнице. В каждом его жесте сквозило что-то нестерпимо обидное. Елена старалась не придавать значения поведению Скунса. Опустошив поднос с сэндвичами, она попросила еще кофе. Теперь, когда она утолила голод, можно было попытаться заинтересовать Држича.