Дальше произошло невероятное!
Рассыпанные куски стали многократно набухать, принимать непонятные формы. Тут вторично ухнул невидимый пресс, а новообразованные куски с той же скоростью, что рассыпались, понеслись назад складываться в нечто непонятное.
Гром еле успел снова достать мечи, когда перед ним конструировалось громадное существо из этих зап.частей.
Чем оно стало под конец - трудно было понять сразу. Скорее всего, это была исполинская тумба с шестью конечностями. На трех стоял, оставшимися тремя шевелил во все стороны.
В третий раз ухнуло. У этой тумбы образовался наверху нарост в форме головы с тремя глазницами из которых светились яростью красные шары.
Это был сам Размазанный. Старик не врал.
Гром, все еще не веря своим глазам, пошел в атаку. Игнор преград Перуна на мечах проломит несколько конечностей у этого чудовища, тогда посмотрим на сколько он страшен тут.
Гром юлой добрался до первой выставленной колонны, сверкнули в полутьме всполохами парные мечи. Одновременно со стороны входа в грохоте ударили маги огнем, глыбами, пилами. В этом аду бомбардировки Гром не сразу понял, что его преимущество с Игнором впервые не сработало. Только поцарапали бугристую поверхность конечности.
- Что за черт? - ахнул он, как эта самая конечность всадила в него сильнейшего пинка, от чего его снарядом понесло до противоположной стены. И только ее дальность спасла Грома от жуткого удара по нему. Скорее всего, тут же послал бы на перерождение. Но все равно чувствительно шарахнулся, до головокружения.
Отсюда видел, что и командные магические штучки не подействовали как-то заметно на монстра. Но как же сила Игнора?
Гром лихорадочно влез в опции, чтобы попытаться с этим разобраться. И разобрался, как влез: все опции отключены! Все кроме "берсерк". Почему этот сохранился, некогда было обдумывать. Просто кликнул на него.
Размазанный уже направлялся расправляться со стоявшими у входа в Пирамиду врагами когда из Грома в очередной раз вылезал ужас веков, черный инфернальный Дракон.
тут же все три шара в глазницах уставились на него. В них теперь кроме ярости пылало недоумение вперемежку с тревогой. Впервые сталкивался с таким опасным для себя соперником.
Пока парализованные ужасом группа Грома наблюдала происходящее невероятное представление, сам Гром окончательно обернулся в монстра, ростом не уступающим первому. Его жуткий рев оповестил Размазанного к готовности расправиться с ним.
Один взмах черных перепончатых крыльев перенес Дракона в центр зала, прямо на расстояние вытянутой лапы до Размазанного.
С хрустом серпы когтей впились в того, рванули в стороны, отрывая и разбрасывая кругом сложенные в пазлы фрагменты колосса. Одновременно все три конечности разом бухнули по Дракону, с хрустом разламывая массивные черепки чешуи. Оба монстра отшатнулись, но тут же все повторили, и еще раз повторили.
Жизни обоих чудовищ просели на половину, но это не повлияло на скорость и силу взаимно наносимых ударов.
Жизни у обоих просели до четверти. Дракон трубно заревел, слегка подскочил на крыльях, ударил лапами по черепу Размазанного. В тот же момент снизу вверх тот нанес тремя конечностями удар по черной брюшине врага. Поэтому жизней стало так мало у монстров, что они тревожно замигали красными короткими черточками. Еще пару таких одновременных атак и оба упадут замертво.
Присутствующие зачарованно глядели со входа на происходящую на их глазах битву титанов Аркадии. Шевельнуться боялись. Однако что-то сработало в голове Амитолы. Он судорожно вдохнул, потряс головой, словно отгонял наваждение, поднял свой легендарный лук и всего на секунду прицелившись, выпустил подряд три стрелы. В это же мгновение оба монстра готовились нанести друг другу, возможно, последние фатальные удары. Но не успели.
Все три стрелы вжикнули в воздухе и один за другим вошли в среднюю глазницу, прямо в пылающий яростью и болью красный глаз Размазанному. Тут же три конечности-подпорки надломились, с треском гикнулось чудовище на каменный пол, чтобы все фрагменты, из чего состоял, вновь рассыпались и превратились в окровавленные ошметки того первоначального старца. Вот теперь действительно стал размазанным по полу.
Тут и зачарованность отпустила всех наблюдателей. Зашевелились, но продолжали с тревогой оглядывать полуживого Дракона, который так и остался с растопыренными лапами один на один с собой.