Валькирия

Брунгильда Так Зигмунд победы лишен?... Вотан Я коснулся золота сам, жадно перстень схватил! И вот надо мной проклятье кольца: что люблю я, то должен бросить, верным платить изменой, смертью казнить тех, кто мне мил! — Выражение ужасного страдания переходит у Вотана и выражение полного отчаяния. Вотан Так погибай, царственный блеск, славы, величья пышный позор! Сломись, разбейся, дело мое! Я с ним расстаюсь; одного лишь я хочу: кончины... кончины!.. (Он на мгновение умолкает в раздумье.) Ее готовит нам Альберих... Теперь мне ясен зловещий смысл речей загадочных Валы: «Если мрачный враг Любви злобно сына родит, — богам недолго ждать конца!» — Недавно слух дошел до меня, что с женой одной он сошелся, ее золотом взяв: она несет зависти плод, и зреет зло в лоне ее... Так чудо свершил любовь отвергший; а мне и любовью не дан свободный, желанный герой! (В горестном гневе поднимаясь во весь рост.) Прими же привет мой, Ниблунга сын! Прими в наследье, что мне так противно, — богов ничтожнейший блеск: да сгинет он в злобе твоей! Брунгильда (в страхе) А я, я-то... что делать должна?.. Вотан (горько) Стой скромно за Фрику, бейся за честь ея! — (сухо) Желанье Фрики — закон для меня: что пользы мне в личной воле? Мне нельзя мечтать о свободном, — итак, за рабство бейся и ты! Брунгильда Ах, возьми приговор назад! Ты сына любишь! Ты ему, я знаю, хочешь победы! Вотан Смерти предан Зигмунд, — пусть Хундинг в бою победит! Труден твой долг, сбери свою мощь, доблестный дух свой сильней напряги: победный меч держит Зигмунд, — тверд он будет в борьбе! Брунгильда К сыну любовь ты сам мне внушил, он тебе в геройстве высоком так дорог, и вершить я не стану твой новый приказ! Вотан Ах, дерзкая! Споришь со мной? Да кто ж ты, как не слепая тень воли моей? — Иль. тебе доверясь, стал я так слаб, что моя же дочь презирает меня? — Знаешь ли ты мой гнев? Смотри, берегись, чтоб он, разящий, не пал вдруг на тебя! В груди моей сокрытая буря повергнуть в прах может весь мир, что был когда-то мне люб! Горе жертвам ее! Плакать будут они! И мой совет — меня не гневи! Верши веленье мое! Зигмунд кончен — вот, что закон для тебя! Он бурно удаляется и быстро исчезает слева в горах. — Брунгильда долго стоит в испуге и оцепенении. Брунгильда Нет, — он таким не бывал, и гнев его совсем иной... (Она печально наклоняется и поднимает свои доспехи, которыми снова вооружается.) Щит мой вдруг тяжел мне стал... Как он легок был в привольных боях! А нынче я робко в бой иду... (Она погружается в задумчивость, потом вздыхает.) Увы, мой Вельзунг! Тебя в беде должен друг вероломно покинуть! — Она медленно направляется в глубину сцены. — Поднявшись на горный хребет и заглянув вниз. в ущелье, Брунгильда видит приближающихся Зигмунда и Зиглинду; она смотрит на них несколько мгновений. затем направляется в пещеру к своему коню, совершенно исчезая, таким образом. из глаз зрителя.

Картина вторая

Зигмунд и Зиглинда появляются на горном хребте. Зиглинда торопливо идет впереди; Зигмунд старается удержать ее. Зигмунд Стой, подожди! Здесь отдохни! Зиглинда Дальше! Дальше! Зигмунд (удерживает ее нежным объятием) Зачем бежать... (Он крепко прижимает ее к себе.) Усталость сломит тебя! — Из неги блаженной вырвалась ты, дрожа, спеша, бросилась прочь, — я едва поспевал вослед... Чрез лес и луг, по уступам скал, молча, дико вдаль ты неслась, — мой зов тщетно звучал! (Она диким взором глядит в пространство.) Сядь, отдохни! Скажи что-нибудь! Ужас молчанья прерви! Видишь, — обнял брат твой тебя: Зигмунд, твой друг, с тобой! Она с возрастающим восторгом глядит ему в глаза, затем страстно обнимает его шею и замирает в этом объятии. Вдруг она вздрагивает, охваченная внезапным ужасом. Зиглинда Беги! Беги! Прочь от проклятой! Мрак Геллы в объятьях моих, стыдом покрыто тело мое: прочь от трупа, дальше беги! Развей, ветер, в ничто бесчестный, позорный мой прах!... Когда ты обнял меня, когда я восторг пила, когда любовью твоей согрелось сердце мое, — в этот миг упоенья, счастья святого, когда сбылись мечтанья мои, — страх, отвращенье, стыда трепетанье вдруг охватили душу презренной, что без любви, как раба, была другого женой! — Прочь от порочной, дай ей бежать! Проклятье падшей, погибшей жены! Ты, чистый, должен жалкую бросить, — быть близкой тебе она недостойна! Другу — злое бесчестье, брату — стыд я несу! Зигмунд Твои слезы стыда искупит злодея кровь! — Так будь же спокойна, враг недалеко, — здесь с ним я покончу: когда Нотунг его пронзит, — будешь ты отомщена! Зиглинда (делает движение испуга и прислушивается) Чу! Тревога... звуки рогов! Дикий рев, яростный клич! Весь лес кругом шумно звучит!.. Хундинг проснулся от крепкого сна! Кличет родню он, псов собирает: к травле стремясь, воет свора, лай к небу несется о мщенье неверной жене! (Она. как безумная, устремляет пристальный взор в пространство.) Ты скрылся, Зигмунд? Милый, вернись! Страстно любимый, солнечный брат мой! Блеск очей твоих пусть еще раз сверкнет мне: не отвергай оскверненных ласк моих! — (Она, рыдая, бросается к нему на грудь: затем снова боязливо вздрагивает.) Чу! Ты слышишь? Это Хундинга рог! И собаки с ним сюда бегут! Твой меч слаб против стаи злой: брось его, Зигмунд! Зигмунд, — да где ж ты? — Ах. вот... я вижу тебя! Ужас и мрак! Скалят зубы свирепые псы, — не страшен своре твой гордый взор, — и клыки вонзаются в ноги твои!.. Ты пал... в осколки разбился меч... И ясень пал... сломился ствол!.. Брат мой! Супруг мой! — Зигмунд! — Ах... (Она падает без чувств на руки Зигмунда.) Зигмунд Здесь я! С тобою! Он прислушивается к ее дыханию и убеждается, что она еще жива. Садясь сам, он опускает ее на землю возле себя, причем кладет ее голову себе на колени. В этом положении они пребывают до конца следующего явления. Долгое молчание, во время которого Зигмунд с нежной заботливостью склоняется над Зиглиндой и долгим поцелуем целует ее в лоб. Брунгильда, ведя своего коня под уздцы, выходит из пещеры и подвигается вперед медленно и торжественно. Она останавливается и глядит на Зигмунда издали; затем снова медленно идет вперед и останавливается на более близком расстоянии от него. Держа щит и копье в одной руке, она опирается другой на шею коня и в такой позе с серьезным выражением лица взирает на Зигмунда.