***
Не надо думать, что мы совсем уж тупые. Но моряков у меня в команде нет. Я сам… принимал участие. Видел, как делали наши большие ушкуи - «грачи». Они меньше драккаров и… частично похожи. А частично - нет.
Нет драконьих голов и хвостов завиточками над штевнями. Но есть резные лошадки. Нос и корма не пытаются изобразить взаимную «амбивалентность» - штевни разные. И рулевое ставят иначе.
Новгородский ушкуй имеет в основании киль прямоугольного (или трапециевидного) сечения ок. 300х350 мм. Форштевень высотой 130 см, толщиной 31 см. Ахтерштевень высотой 180 см, ширина 30 см, имеет более широкую верхнюю часть - предохранитель руля, навешанного на этом брусе. Кормило не висит вертикально, а отклонено назад под углом. Крепёж другой. Мачта ставится иначе. В соединениях деталей используют только гвозди из дерева. Диаметр всегда 2,5 см, длина разная.
Некоторые коллеги меня ругают. Типа: Ванька всё знает.
Спасибо. Вы мне льстите. Увы, не «всё». Удаётся вспомнить только то, что прежде видел, слышал, надкусывал. А вот, например, как связаны углы между килем и штевнями на русских лодках с предполагаемым применением в ряду: лужа-река-море - тут узнал. Спрашивал у новгородцев. Запомнил. Как и всё остальное. Как со склерозом бороться - знаете? Расскажу как-нибудь. Если не забуду.
А пока - Висла.
***
Большая часть Вислы нынче - дикая и девственная.
Факешит! Коллеги, «девственная» не в смысле: 72 девственницы на каждом метре, как в раю у мусульман. Здесь вообще людей найти, хоть каких, очень не просто. Леса не вырублены, берега не паханы. Избы не только не метены, но и не построены.
Большая река. Ширина больше километра. Водное зеркало украшают многочисленные косы и староречья.
Уточню: «староречья» - не про филологию, а «косы» не про причёски.
Уровень воды сильно меняется. Межень - с конца августа по ноябрь. По счастью, нам не грозит. Не люблю с мелей стаскиваться.
Половодье трижды в год. В марте-апреле, в конце июня-начале июля, в сентябре. Два последних паводка - от Карпатских притоков, когда в горах выпадает много дождей.
После каждого разлива русло реки меняется до неузнаваемости. Нам не грозит: никто тут раньше не ходил, узнавать нечего.
На реке - острова, на островах - бобры. Это здесь, в нижней части. Выше Влоцлавека ценного мехового зверя уже… на мех пустили. А тут пограничье, ляхи и пруссы мешают друг другу портить природу. Потом-то, конечно, выбьют подчистую. Потом снова разведут. В 21 в.
К вечеру решили остановиться на ночлег. Берега нынче небезопасны - присмотрели островок с крутыми откосами, подошли. А оттуда… «праздничный салют из сотни орудий».
- Ой! Цветы летают!
Княжна Машенька, широко распахнув глаза, восторженно любуется красочным чудом: сотни удивительно ярких «цветов» разлетаются на полнеба.
***
Крутые откосы над Вислой обжили цветные зимородки. Оперение у птиц тусклое, но лучи заходящего солнца сделали зимородков яркими и эффектными, синими, изумрудными: яркость за счёт преломления света перьями.
Ещё ошибочный стереотип с филологическим оттенком: название «зимородок» не потому, что птицы «родятся зимой»: зимородки выводят птенцов весной и летом. Они гнездятся на обрывистых берегах, роют в земле норку. Название - искаженное «землеродок».
***
Я как представил, что мы парус спускаем, мачту снимаем… а поутру всё назад… Но кормщик, посмотрев на мою команду, тяжко вздохнул и попросил:
- Вы хоть углы паруса внутрь заведите.
Нижние углы свели вместе и отпустили фал. Который ахтерштаг. Рей съехал вниз. И никого не зашиб. Я так удивился… А парус мы подтянули в корабль, он не упал в воду и не промок. Ну, почти.
К этому времени на островке и палатку поставили, и ужин сварили.
Красота, факеншит. Водный туризм.
Утром ничего не предвещало неприятностей. Солнышко светит, лёгкий ветерок. Но кормчий занервничал.
- Херр кнес, надо торопиться. Идёт буря.
Ткнул пальцем в западную часть горизонта.
- Далеко ещё.
- Она надвигается издалека, но отлично знает, что делает.
Часть небосклона, противоположная восходу, была ярко освещена отблеском восходящего солнца. Этот отрезок, резко очерченный окружавшими его клочьями сероватого тумана, был синего цвета, но скорее свинцового, чем лазурного оттенка, общего для утреннего неба.
Быстренько позавтракали, погрузились, подняли рей, развернули парус, побежали драккарчиком по реченьке.
На западе набухал туман, поднимался клубами, расширяясь на всем протяжении горизонта, словно какие-то незримые рты раздували мехи бури. Облака начинали принимать зловещие очертания. Синяя туча заволокла большую часть небосвода. Она надвигалась поперёк ветра.