Мы неслись по воле волн. Так носится пробка, перескакивая с гребня на гребень. Казалось, каждую минуту она может перевернуться, как мертвая рыба, брюхом кверху.
Единственное, что спасало драккар от гибели - прочность корпуса, не давшего ни малейшей течи. Сколько ни трепала буря, все доски обшивки, кроме части двух верхних поясов возле кормы, были на месте. Не было ни одной трещины или щели. И это не имело значения, ибо вода свободно переливалась сверху. Кораблик прыгал по волнам в какой-то дикой пляске. Палуба судорожно вздымалась и опускалась, как диафрагма человека, которого тошнит. Казалось, судно всячески старается изрыгнуть ютившихся в нём людей.
Люди тоже пытались веси себя как судно, в смысле: изрыгнуть. Увы, завтрак давно прошёл. В смысле: по пищеводу. В смысле: в обе стороны. Не в силах ничего предпринять, страдальцы только цеплялись за обрывки снастей, за доски, за самые незначительные выступы на всем, что еще оставалось после катастрофы.
- Чёртово Гюго! Чёртова буря! Чёртовы драккары! - Что, Ваня, испугался? - Да! Факеншит! До… до печёнок! И дальше.
Я! Такой весь из себя! Единственный! На весь мир! Болтаюсь! Как… тряпичная старая игрушка. Какая-то тупая, безмозглая, без… бесчувственная волна… сила природы, мать её!, вдарит. И… буль-буль. Со всей уникальностью и богатым внутренним миром. Может, и не сильно богатым, но очень мною любимым. А ей - пофиг!
Хренов романист-романтик! Его описания хорошо читать сидя на диване у камина! У-тю-тю, а давайте я вас чуть-чуть испугаю. Стра-ашной темнотой, голосом урагана, ледяными градинами посреди лета… Слова подберу, эпитеты расставлю… романтически-волнительно, трепетно-тревожно, возвышенно-возбуждающе…
Хреново Гюго! В буре всего этого нет! Есть волна в морду. Это самое главное, самое яркое впечатление. Так впечатает… Всё остальное - насквозь промокшая задница, постоянные рвотные позывы - слабее. Качка, которая таскает тебя по кораблю, как… как в проруби. А уж всякие там волны, красоты пейзажа, умные мысли насчёт ночи… Это вообще не здесь - это там, у камина, в тёплом и сухом!
Не будет классик романтизма описывать как это: волной по морде. И, не успел отфыркнуться - следующая. Не романтично. Врёт он всё!
- Спокойно, Ваня. Ты же нагибатор-трансформатор-выпрямитель!
- В смысле?
- В смысле: нагибаешь окружающих, трансформируешь общество, выпрямляешь ист.процесс. И при этом материшься. В смысле: гудишь. Ты готов к прощанию с собственной жизнью?
- А фиг вам! Я не настолько вежливый! Пусть она сама первая прощается! Я ещё ей ручкой вслед помашу!
- У тебя истерика. Дай себе пару пощёчин. Придумай про бурю, про близкую смерть какую-нибудь... скабрезность, сатиру, стишок…
- Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя...
- Уже лучше. Пушкин как якорь - хорошо.
Когда сознание захлёстывает паника, когда личность расползается на безусловные рефлексы как ветхая тряпка в кислоте, очень полезно найти «якорь». Что-то ассоциативно связываемое. Одной стороной - с текущей ситуацией, другой - с чем-то хорошо знакомым, приятным. Годится всё - но искренне, инстинктивно, без размышлений, поскольку мысли паника смыла.
«Отче наш». «Бьётся в тесной печурке огонь...». «А на горке две красотки. У них юбочки коротки». «Вихри враждебные веют над нами. Тёмные силы нас злобно гнетут...». Или вот - Александр Сергеевич.
Пару строчек, куплет, который можно бездумно повторять. Забивая этой бездумностью, механистичностью самые первые, ещё не формулируемые, выплески паники.
Теперь можно вспоминать уже осознаваемо:
- Сократа помнишь? Выступая на суде после оглашения смертного приговора, сказал: «Я ухожу, чтобы умереть. Вы же останетесь, чтобы жить. А что из этого лучше, человеку неизвестно».
Во. И древние греки полезны. Чтобы помереть спокойно.
Я очень испугался. Об этом не принято говорить. И - неприятно. Но - очень. Если бы подобное случилось в начале моего пути здесь - просто умер бы. От страха. По счастью, прошедшее десятилетие в «Святой Руси» здорово укрепило мою нервную систему. Ледяные ванны, душ Шарко и средневековье - закаляют нервы. Заразился от местных… можно сказать - стоицизм, но точнее - пофигизм. Им-то легче - они православные. А мне…
Я ж понимаю: что благостные картинки царства божьего, что эти ужастики от Гюгы… Реальность будет сильно отличаться. Вот и посмотрю. Или нет. «А что из этого лучше, человеку неизвестно».
Внутренний диалог на фоне захлёстывающей паники не перевёл меня в приступ азарта и энтузиазма. Наступила отупелось.