Фигня. Гребцы и вёсла есть. Просто пересесть туда, где борт ещё не обломало.
Морская буря развлекала нас всеми силами. На микроуровне - переходом от снежинок к градинам всё большего размера. На макро: то южный ветер, то штиль, то ветер северный.
«Владимирский централ, ветер северный
Этапом из Твери, зла немерено».
Вот там-то - «да», «зла немерено». А тут-то… фигня. Законы природы.
«Господь изощрен, но не злонамерен».
Волны менялись: вздымаясь все выше и выше, они становились короче.
Нагромождение валов свидетельствует о близости земли.
Откуда знаю? - Я?! В море?! Дальше пляжа - никогда! Поэтому имею представление об изменении волн при их выходе на мелководье.
Кораблекрушение - высшая степень беспомощности. Находиться близ земли и не быть в состоянии достигнуть ее; носиться по волнам и не иметь возможности выбрать направление; опираться на нечто кажущееся твердым, но на самом деле зыбкое и хрупкое, быть одновременно полным жизни и полным смерти; быть узником неизмеримых пространств, заточенным между небом и океаном; ощущать над собою бесконечность сводами темницы; быть окруженным со всех сторон буйным разгулом ветров и быть схваченным, связанным и парализованным - такое состояние подавляет и рождает возмущение. Кажется, слышишь издевательский хохот незримого противника. Тебя сковывает именно то, что помогает птицам расправить крылья, а рыбам свободно двигаться. На первый взгляд это ничто, а между тем это все. Зависишь от того самого воздуха, который колеблешь своим дыханием, от той самой воды, которую можешь зачерпнуть в ладонь. Набери полный стакан этой бурной влаги и выпей ее, и ты ощутишь только горечь во рту. Глоток ее вызывает лишь тошноту, волна же может погубить. Песчинка в пустыне, клочок пены в море - потрясающие феномены; всемогущая природа не считает нужным скрывать свои атомы; она превращает слабость в силу, наполняет собою ничтожное и из бесконечно малого образует бесконечно великое, уничтожающее человека.
А Гюго-то - диалектик! «Переход количества в качество», «единство и борьба противоположностей»… Прямо скажу: гегельянец. Но как романтично изложено!
Море сокрушает нас своими каплями. Чувствуешь себя его игрушкой.
Игрушкой - какое страшное слово!
По научному: «выученная беспомощность». Гюго такого словосочетания не знал, но уже боялся.
Дежавю. Я снова торчу в обнимку с бревноголовым драконом, который теперь задница, пытаясь разглядеть что-нибудь в кромешной тьме. Меня снова кто-то дёргает за штанину. Но мне уже пофиг: штаны насквозь мокрые.
Почему мокрые? - Странный вопрос, коллеги. Потому что вокруг море. И в корабле уже тоже.
- Там! Впереди! Берег!
Бедная княжна Машенька. Стоило ли так напрягаться? Насколько я помню географию, у нас впереди везде берег, весь юг от востока до запада. Вопрос не в наличии берега, а в его отдалённости. Ничего не видно. Хотя волны… но это может быть локальная отмель.
Морская волна имеет глубину. Подходя к берегу она цепляет подошвой дно. Подошва отстаёт, а гребень обгоняет. Получается красивая картинка падающей волны с пенным гребнем, столь любимой иллюстраторами русских сказок и ценителями серфинга.
- Оп-па!
Кораблик рыскнул по горизонту, одним веслом стало меньше. От неожиданного движения уходящей из-под ног палубы княжна полетела навзничь за борт. Но не преуспела: от Ваньки-лысого, как от мафии, ещё никто не уходил. Пойманная за платье, она была прижата к моей груди.
- Ты куда? Мы ж не договорили.
Совершенно невоспитанный ребёнок! Даже «спасибо» не сказала. А сказала:
- Там! Я вижу! Тёмное. И там (она ткнула пальцем в соседнюю точку южного горизонта).
Она удивлённо посмотрела на меня сверху:
- А между - пусто.
Коллеги, я понимаю круг ваших ассоциаций к фразе «а между - пусто», но мне было не до того. Понятно, что в конце всех нас накроет. Именно этим. Но сам процесс… может быть занимателен.
В голове копошилась какая-то мысль. Копошилась-копошилась и выкопошилась:
- А ты чего? В темноте видишь?
Я держал Марийку на руках и она, рассматривая меня сверху, удивлённо спросила:
- А ты чего? Не видишь?
Мысль о том, что твои собственные таланты не являются общераспространёнными - кажется странным. Это ж так нормально видеть в темноте, обладать абсолютным слухом, чертить без линейки, стрелять на звук…
Есть у меня здешний знакомец - бывший запойный гридень Ивашко. Ноктоскопун. Или - ноктоскопец? Как правильно - мы так и не выяснили. Но память о таланте осталась.