— Идем, — вздохнула Уинн, беря бабушку за руку. — Нам нужно собрать бочонки и горшки и приготовить рассол. Кук одна с этим не справится.
Они отправились к приземистой кухоньке, пристроенной позади двухэтажного замка, но тут Уинн вспомнила о пришельцах в лесу и повернула назад, оставив бабушку ковылять в одиночестве.
— Дрюс, — позвала она, торопясь перебежать грязный двор, чтобы перехватить юношу. — Дрюс, ты встретил кого-нибудь в лесу? Путешественников? Группу людей? — добавила она спокойнее.
Юноша откинул со лба прядь иссиня-черных волос. На лице не осталось и следа от насмешки, потому что он твердо верил в дар ясновидения, который по наследству переходил по женской линии в семье Уинн.
— По Старой Римской дороге тащились на ослах двое босоногих монахов. Ехали на север. Видел я их утром, сразу как вышел из Раднора. Сейчас уже и след их простыл. — Он нахмурился. — А что ты почувствовала?
Уинн покачала головой, по телу ее пробежала дрожь.
— Сама точно не знаю. Человек… вообще-то их несколько… бродят где-то в нашем лесу. Что они хотят и кто они такие — для меня тайна. Но они… — она замолчала. Сказать, что они пугают ее, было бы не совсем верно. Они выбили ее из колеи. Точнее, он выбил ее из колеи, кто бы он ни был.
— Мы не заметили ничего необычного, — сказал Дрюс. — На том берегу Уоддела рыбачил Тристан аб Кадауг из деревни Пинибонт. А старик Таффи проверял ловушки. — Дрюс замолчал, припоминая события этого дня. — Нет, — наконец произнес он. — Больше никого. А где ты была, когда почуяла их?
— На нижнем лугу. Почти у самого Вороньего болота. Я собирала побеги папоротника и хотела поискать дурман. Мандрагору, — пояснила Уинн.
Он поморщился, услышав, что она упомянула этот страшный корень.
— Ты и сейчас чувствуешь присутствие этих людей?
Уинн заставила себя замереть. Она взялась за амулет, Сделала глубокий выдох и закрыла глаза, отгоняя привычные звуки во дворе замка. Прислушалась к собственному дыханию и попыталась услышать мерное биение сердца. Через минуту она подняла лицо и пристально посмотрела на Дрюса.
— На этот раз все по-другому, — пробормотала Уинн, обращаясь скорее к самой себе, чем к нему. — Я не чувствую и все же знаю, что он там.
Дрюс задумался.
— Возможно он безобиден. Так он один?
— Нет, их несколько. Я почти уверена. Но только один из них направляется ко мне.
— Возможно, они не собираются причинять нам зла. Просто проезжают мимо, направляясь в какое-нибудь лесное поселение.
Уинн не стала ничего больше говорить. Торопясь вернуться к своим делам, она надеялась, что Дрюс прав, и все же внутренний голос подсказывал ей: что-то не так. Этот человек не случайно оказался в Раднорском лесу. Он не просто проезжал мимо. Но ей оставалось только сидеть и ждать.
Дрюс пообещал обшарить вместе с братом и друзьями весь лес вокруг замка, прежде чем они вернутся в Раднор, но Уинн подозревала, что поиски будут безрезультатными.
Она отправилась отыскивать Риса и Мэдока. Чему быть, того не миновать. Уинн верила в это высказывание, и жизнь вновь и вновь доказывала его правоту. Когда пробьет час, она предстанет перед угрозой, которую несет с собой этот человек, — если таковая действительно существует. Но в то же время она будет готова сама и всех детей подготовит. У них есть тайники. У каждого есть свое особое оружие.
И возможно, ее страхи безосновательны. Возможно, это всего лишь очередной норманнский священник, пришедший очистить валлийцев от их затянувшихся языческих заблуждений. При этой мысли Уинн улыбнулась. Она с огромным удовольствием напугала бы какого-нибудь надутого от важности священника или епископа, разведя таинственный огонь с зеленым, а вовсе не с желто-красным пламенем, или напоила бы его сладким вином, сдобренным каким-нибудь зельем.
Почувствовав себя лучше, девушка пустилась вприпрыжку, чтобы поскорей избавиться от нервозной взволнованности. День стоял прекрасный: ни дождя, ни облаков. Все пятеро сирот, которых она воспитывала, были здоровые и крепкие. Они получали свежее мясо благодаря деревенским жителям, а Раднорский лес обеспечивал их всем остальным. Чего еще она могла бы просить от жизни?
— Говорят, в этих краях водятся драконы.
— И ведьмы.
Клив Фицуэрин слышал недовольное ворчание своих людей, но виду не подавал. Прошлой ночью они разбили Лагерь по восточную сторону от вала Оффы, крутой земляной насыпи, отмечавшей границу между Англией и Уэльсом. Весь день они продвигались в глубину дикого холмистого края, и весь день его люди все больше роптали. Даже Клив не мог полностью отрешиться от их дурных предчувствий. Холмы вздымались все выше и наконец перешли в древние скалистые горы. Здесь обитали неукротимые валлийцы — народ, обративший вспять и разбивший наголову армию короля Генриха. И вот сюда, в самое сердце Уэльса, осмелился направиться Клив с подмогой всего лишь в семь человек. Господи, наверное, он совсем поглупел.
Нет, не совсем. Просто он наконец-то решился получить собственные земли.
Клив почувствовал, что за его спиной все сильнее и сильнее нарастает беспокойство его спутников. Натянув поводья, он остановил свою угольно-серую лошадь и чуть приподнялся на стременах. Люди гурьбой собрались вокруг него.