– Эшмол порой бывает очень нудной, – промолвила Моргана. – Хотя я признаю, что она преданная нашей семье женщина.
– За преданность ей неплохо платят, – заметил Генри и спросил: – А кто это только что был здесь?
– Потаскушка, – раздраженно объяснила Моргана. – Эта девица имела наглость явиться в наш дом и потребовать, чтобы отец принял ее.
– Она очень хороша собой. А что ей, собственно говоря, было нужно?
– Эта распутная девка заявила, что она дочь нашего отца.
– И ты думаешь, что она действительно…
– В этом нет никакого сомнения, – не дослушав брата, сказала Моргана. – У нее фиалкового цвета глаза и кулон в форме головы дракона.
– Фиалкового цвета глаза? Как у отца? – задумчиво переспросил Генри. – Но почему ты не позвала его?
– Я не хотела беспокоить его по пустякам, – ответила Моргана. – И потом, неужели ты хочешь жить под одной крышей с какой-то уличной девкой?
– Незаконнорожденные не являются наследниками, – заметил Генри, – нам нечего опасаться.
– А репутация нашей семьи? – воскликнула Моргана и тут же, по обыкновению, заговорила о себе: – Ко мне сватаются лучшие женихи королевства! Правда, я еще не решила, на ком остановить выбор – на Ричарде Деверо или на Уиллисе Смайте. Как ты думаешь, за кого из них мне выйти замуж?
– Мне все равно, кем будет тот несчастный, которому ты достанешься в жены, – заявил Генри, поморщившись.
– Твое отношение к семейным делам недостойно будущего герцога Ладлоу, – упрекнула его Моргана и продолжала рассуждать о женихах: – Хотя Деверо и носит титул графа и является одним из самых богатых людей в Англии, мне очень нравится барон Смайт. Он необычайно привлекателен.
– В таком случае выходи замуж за Деверо, а Смайта сделай своим любовником, – промолвил Генри, у которого этот разговор вызывал отвращение. – Где отец?
Моргана пожала плечами.
– Вероятно, нежится в постели с леди Дон, – насмешливо сказала она. – А зачем он тебе понадобился?
– Не изображай из себя идиотку! Разве ты не понимаешь, что ему необходимо сообщить о визите…
– Держи язык за зубами и никому не говори о ней, – с угрозой в голосе предупредила Моргана, – иначе ты очень пожалеешь!
– Отец имеет право знать о том, что у него есть внебрачный ребенок, – заявил Генри. – И кроме того, я хотел бы познакомиться со своей сестрой.
– Если ты сообщишь отцу о визите этой девицы, я расскажу ему об одной хорошенькой служанке, которую ты… – Моргана замолчала, не желая произносить грубое слово, а затем, бросив на брата вызывающий взгляд, продолжала: – Я знаю обо всех твоих похождениях. Папа приказал тебе оставить служанок Ладлоу в покое, а ты тем не менее уже произвел на свет двух ублюдков. Разве может отец содержать всех этих бастардов?
– Ну хорошо, сдаюсь, – нехотя согласился Генри.
– Поклянись, что выполнишь мое требование.
– Клянусь, что не расскажу отцу о визите в замок его внебрачной дочери.
– Я знала, что могу положиться на тебя, – промолвила Моргана и, чмокнув брата в щеку, вышла из зала.
Оставшись один, Генри вытер щеку рукавом и сел. Конечно, он поклялся держать язык за зубами о визите незаконнорожденной дочери герцога в замок, но не обещал не разговаривать с единокровной сестрой. А в беседе с ней Генри мог сообщить девушке, где находится дом их отца в Лондоне.
– Доббс! – крикнул Генри и, когда дворецкий появился на пороге зала, распорядился: – Пошли кого-нибудь разузнать о той троице, которая недавно была здесь. И скажи своему человеку, чтобы он заехал в «Голову вепря». Это единственная гостиница в округе. А потом принеси мне пергамент, перо и вели одному из курьеров отца срочно явиться ко мне. И поторапливайся!
Потерявшая всякую надежду встретиться с отцом, Кили, пустив Мерлин галопом, выехала из замка Ладлоу. Миновав мост, перекинутый через ров, она попридержала лошадь, поджидая, пока кузены догонят ее. Затем все трое поскакали дальше, храня молчание.
Пейзаж больше не казался Кили идиллическим. Безлюдная местность навевала на нее тоску и напоминала ей о собственном одиночестве. Дома под соломенными крышами представлялись теперь обычными лачугами, даже мириады полевых цветов, волнуемых легким ветерком, казалось, как будто смеялись над ее неудачей.
Постепенно боль в душе Кили уступила место гневу. Герцог Ладлоу бросил ее беременную мать на произвол судьбы и за это дорого заплатит. Но каким образом Кили сможет наказать его? Разве в ее силах отомстить одному из самых могущественных пэров королевства?
И тут она как будто услышала терпеливый голос матери, поучавший ее: «Устрашать другого – великое зло».
Гнев Кили мгновенно исчез, оставив в душе чувство опустошенности. Она подумала о том, что ей необходимо укрощать свои низменные порывы, которые, несомненно, коренились в дурной наследственности, ведь в ее жилах текла кровь англичанина. Если она поддастся злу, то непременно погибнет.
– Что нам теперь делать? – спросил Хью, когда все трое уже сидели за длинным столом в харчевне гостиницы и обедали.
– Кили подождет пару дней, – ответил Одо, – а потом снова попытается увидеться с отцом. Но на этот раз мы отправимся в Ладлоу вечером, во время ужина, когда герцог наверняка будет дома.
– Я не смогу вернуться в Ладлоу, – промолвила Кили, грустно качая головой. – Эта девушка, моя единокровная сестра, не желает видеть меня.
– Возможно, леди была просто излишне осторожна, – предположил Одо.
– Нет, я видела по выражению ее глаз, что она поняла, кто я, – возразила Кили. – Само мое существование представляет для нее какую-то угрозу.
– Ты такая же дочь герцога, как и она, – стал убеждать ее Одо.
– Нет, не совсем, – сказала Кили. – Я его незаконнорожденная дочь.
– Я предлагаю вернуться домой, – промолвил Хью. – Рис защитит тебя от Мэдока.
Кили печально посмотрела на него.
– У меня нет ни родины, ни дома, – с горечью прошептала она. – Я не хочу, чтобы вы страдали вместе со мной в изгнании, отправляйтесь в Уэльс.
Взяв за руки Кили и Хью, Одо промолвил:
– Мы втроем пройдем это испытание до конца.
– Правильно, брат. Лучше не скажешь! – воскликнул Хью.
– Это потому что ты идиот и у тебя маленький запас слов, – заметил Одо.
Кили улыбнулась, бесконечные пререкания братьев забавляли ее. Но тут дверь харчевни распахнулась, и в помещение вошел курьер, цвета ливреи которого свидетельствовали о том, что он слуга герцога Ладлоу. Окинув взглядом комнату, в которой было малолюдно, вошедший направился к столу, за которым сидела Кили.
– Вы та женщина, которая сегодня утром приезжала в замок Ладлоу? – спросил он, приблизившись.
Встревоженная Кили молча кивнула. Курьер достал из сумки пергаментный свиток и вручил его ей.
Смутившись, Кили не сразу развернула свиток. Но когда она все же прочитала его, ее настроение изменилось. Подняв свои фиалковые глаза на курьера, она улыбнулась.
– Вы хотите что-нибудь ответить на это послание? – спросил слуга.
– Пожалуйста, передайте автору этого письма, что я благодарю его.
Курьер кивнул и, не проронив больше ни слова, вышел из гостиницы.
– Позволь мне взглянуть на послание, – попросил Хью.
– Ты же не умеешь читать, – напомнил ему Одо.
– Ты тоже, – парировал Хью.
– А я никогда и не говорил, что умею, – заметил Одо и, обращаясь к Кили, спросил: – Какие известия ты получила, малышка?
– Я узнала, что у меня есть брат Генри, – ответила Кили. – Он пишет, что наш отец вернется в свою лондонскую резиденцию на третьей неделе сентября. Генри уверен, что там леди Моргана не сможет помешать мне встретиться с герцогом.
– Это действительно хорошие новости, – сказал Одо.
– Значит, мы едем в Лондон? – уныло спросил Хью. – Не думал я, что доживу до того дня, когда мне придется добровольно отправиться в логово наших врагов.