***
Она пообещала вернуться через неделю или две, клятвенно заверив, что не собирается бросать обучения. И это было единственным, на что Ирондель согласилась. Елень ворчал, злился, пытался ее уговорить остаться или хотя бы попрощаться перед отъездом с Дарием. Он был готов даже сам разбудить северянина. Но Дель оставалась непреклонна. И тогда Елень сдался, кивнул недовольно на ее обещание вернуться и приказ быть готовым уехать из корчмы в любой момент, развернулся и ушел отогреваться.
Колдунья пожала на это плечами, а после пришпорила коня и скрылась в дымке у горизонта.
***
— А девчонка-то с характером, — Деммор осклабилась, глядя в распахнутое окно на удаляющиеся спины всадников. — Может Еленя цапнем хорошенько, чтобы сказал, куда она собралась под таким конвоем? А будет упираться, можно и железом припугнуть! — Дарий поднял глаза от исписанных листов и неприязненно посмотрел на колдунью-телепата. Та подняла тут же руки в отпирающемся жесте:
— Что? Такой план был хороший. Эта девица должна была влюбиться в тебя, как кошка в Ветер Стуж, на все согласиться и верить в любую сказку, что ты влил бы в ее ушки. А потом обломаться, конечно, но тут уже ничего сделаешь. Дарий, ты же умеешь быть убедительным, что случилось? Пожалел?
— Она вернется, — донесся из угла низкий голос. Сидевший там ясновидец зевнул. — Без нее не останемся.
— Не останемся, — подтвердил Дарий, — испытание она прошла прекрасно.
— А что ты так в нее уперся-то? — Деммор вдруг отлипла от окна и обернулась на Комкогтя. — Тот же малец этот, которого мы ей в ученики навязали, тоже целитель. Чем он-то плох?
— Я в нее уперся, Каракал, потому, что она может дать нам именно то, в чем мы отчаянно нуждаемся. Земли, людей, свои знания. Из Еленя целитель сейчас, как из камышовой бумаги подошва. А эта, как ты выразилась, девица, не только учится сама, но еще и других может научить новому. Еще какие-то вопросы есть или ты займешься делом?
Колдунья прошипела под нос что-то едкое и, хмыкнув, вышла из комнаты. За ней потянулись оставшиеся — ясновидец и биовампир. Комната опустела и Дарий наконец позволил себе устало потереть лоб. За проведенные вместе вечера он так и не смог выбить из Ирондель крепко засевшую уверенность, что теперь, когда ее так изменила магия, она никому не нужна.