Примечания:
*Эндоры, они же Кольцевые Горы — горный кряж посреди Континента, таким образом, Айрэ действительно живет не на краю мира, а в самом его центре.
*Айрэ без зазрения совести назвал Дель королевой лесов и степей, поскольку, да... она (хоть и «отдала» свои земли в состав Бесконтрольных) все еще правительница Вигедорна. А вообще, он ей безбожно льстит.
Обнимемся же, насмерть чтоб не замерзнуть...
Небо оставалось все таким же беззвездно-слепым. Узкий серп луны, испуганный пургой, так и не показался, и буран, о котором Первые словно забыли, оставив гулять по землям смертных, разыгрался не на шутку. Мир затянуло белой пеленой. И в кромешной темноте за стеной снега не осталось ни единого огня.
Ирондель знала, что не выйдет: она потеряла ту тончайшую путеводную нить, что вела ее вперёд, сбилась с тропы и осталась одна, лицом к лицу с Гоном. Надеяться было уже бесполезно. И все же она таила в глубине души надежду, что для нее ещё ничего не кончено, что там, за бесконечной метелью, ее кто-то ждёт.
Мороз пробирал до костей, ломил ребра и выстужал кровь. С каждым разом становилось все сложнее заставить себя сделать ещё один шаг. Наконец она совсем обессилела, подняла лицо и невидяще уставилась в затянутое тучами ночное небо, мысленно проклиная Первых, бросивших ее в сердце Гона, себя, слишком слабую, чтобы жить дальше, и тех, кто так и не зажёг костров на пустошах, чтобы можно было увидеть — ты не одинока, тебя не оставили, иди скорее к огню, чтобы согреться.
— Если ты продолжишь сидеть тут, то от тебя действительно ничего не останется.
Алое драконье крыло простерлось над ней, укрывая от падающих с небес хлопьев снега. С драконьего хребта на землю легко спрыгнул эльф и с куда меньшим изяществом подошел ближе. Он хромал на правую ногу, но даже это его не портило.
— Здравствуй, Ть... Твилин.
— Здравствуй, Аннатар. — Он совсем не изменился за прошедшее время. Золотисто-рыжие волосы ни капли не потускнели и все казались тем же расплавленным золотом, а в темно-золотых глазах все так же затаилась хитринка. — Ты пришел читать мне обещанную нотацию?
— Да. Или нет. Чего ты сама хочешь, Твилин?
Она скользнула по разжигающему костер эльфу задумчивым взглядом и усмехнулась.
— Я сплю?
— Может быть. А может, и бодрствуешь.
— Значит сплю, — кивнула. Аннатар пожал плечами, криво улыбаясь Аэнару, положившему тяжелую голову на снег и теперь довольно жмурящемуся чешущей ему переносье Ирондель.
— Хорошо, что они вернулись. Ты знаешь, что их называют детьми Пламени?
— Наслышан. Хотя в равной степени они могут быть детьми Кузнеца или даже Смерти. Чьими угодно.
— До сих пор не понимаю, как Айрэ смог их пробудить.
— Как любой Говорящий с драконами. Они могли проснуться и раньше, будь Говорящий рядом. Беда лишь в том, что сам дар очень редок.
— Карм тоже теперь проснется?
— Не думаю. Лорна Фэнум слишком стар, чтобы открыть глаза и сдвинуться с места. Возможно, он давно уже мертв, а значит никому больше не угрожает.
Дель кивнула, мрачно осмотрела в неверном свете костра свои руки, лишь убедившись, что глубокие порезы от ледяных осколков ей не привиделись — Гон забирал ее, капля за каплей подчинял себе и выпускать не собирался.