Выстрелить во второй раз ватажник уже не успел. Лезвие дхи вгрызлось глубоко в тело, пробило жесткий каркас ребер и вышло вон с каким-то неестественным, гулким шелестом, чтобы напиться крови следующего, кто встретится на пути. Узкая металлическая трубка выпала из рук и жалобно хрустнула под каблуком расшитого женского сапожка.
Зазвенела встретившаяся сталь и быстро смолкла за влажным чавканьем, сытым и довольным. Гвальк'хи верили, что в сердце металла живет беспокойный и коварный дух, жаждущий крови, перебранки на поле боя и бесконечного боевого веселья. Дух, живущий в дхе Ирондель, сегодня был необычайно весел и радостен. Третьей жертвой он насытился вдосталь.
Северянин дышал тяжело, осторожно ухватившись за правый бок. Рука, держащая меч, безвольно повисла, не сломанная и не вывихнутая, но лишенная силы, чтобы подняться, вернуть тяжелую спату в ножны. Ирондель улыбалась сумрачно, глядя на своего невольного защитника. Как оперся он спиной о столб, подпирающий навес над крыльцом, как побледнел и сердито сжал губы, как сверлил ее спокойным, ни о чем не просящим взглядом. Тогда она улыбнулась чуть теплее, уже не собираясь уходить, но безмолвно интересуясь, что случится раньше: он спросит помощи или она сама проявит жалость.