Белла плюхнулась на пол, уставившись на ключ в оцепенении…Если она пойдет к нему, значит пойдет до конца. Вот что это значило! Получается, она сама решала свою судьбу? Здесь и сейчас?
Гэбриел или Уильям? Граф Холланд или мистер Суит, который уверяет, что унаследовал титул барона? Легкое светлое чувство, которое приносило радость или смятение души, боль, стеснение в груди и… блаженство, неземное блаженство!?
Разве она могла выбирать? И разве можно было сравнивать?
И… разве можно было понять, не сделав этот шаг?
Дверь не скрипела. В коридоре было темно — облака скрыли молодой месяц… Тишина… Тьма…
Но в душе её тьмы не было. Там бушевал ураган…
Вот его комната. На мгновение она замерла… А потом…
Сильные руки затянули её в комнату и в водоворот страсти. Одним движением он запер дверь и пригвоздил её к стене, упираясь ладонями в стену, возле её головы. Его лицо опускалось все ниже, она видела его глаза, объятые пламенем желания. Голос его звучал так низко, хрипло...
— Белла… Моя Белла…
Да, хотелось кричать ей, я твоя, вся твоя! От макушки до кончиков пальцев! Я глина в твоих руках, я мед и огонь, текущий по нашим венам…
Он скользнул губами по её волосам, по лбу, погладил ими её щеки, наконец, нашел её уста. Поцелуй был медленный, жадный, глубокий. Он заявлял свои права на неё, заставлял признать свое господство и в то же время ласкал, заверяя в своей верности и любви…
Изабелла положила руки ему на грудь, осторожно прикасаясь, поглаживая, словно пытаясь запомнить каков он.
— Изабелла, ты пришла… Значит ли это, что ты…Ты ведь понимаешь, чего хочу я и… что может сейчас произойти?
— Может?
— Если ты захочешь…
— Если я захочу, а ты?
— Мои желания ничего не значат...
— Для меня значат! Ты хочешь этого, Гэбриел? Хочешь, чтобы я была твоей?
Он не ответил, но его взгляд — слова были бессильны передать то, что она увидела в этом взгляде.
— Гэбриел, я пришла, чтобы быть с тобой. Я твоя!
Сказав это, она взяла его лицо в свои ладони, и подарила ему самый нежный, самый сладкий поцелуй, на который только способна влюбленная женщина. Её пальцы, внезапно онемевшие, нащупали пуговицы его рубашки… Поняв, что она собирается делать, он резким движением рванул ткань, пуговицы разлетелись, руки его обхватили её ладони и положили к твердой мужской груди, обнаженной груди… Белла тихонько застонала — как же было восхитительно чувствовать его горячее тело! В то же мгновение она ощутила влагу между ногами, соски, уже бывшие твердыми как косточки вишни, теперь ныли в предвкушении встречи с его жаждущим ртом. Одно его прикосновение, одно прикосновение к нему и… невозможно было описать поток блаженства, разливающийся по её телу… И она знала, что это только начало! Продолжение будет еще и еще более восхитительно! И она готова продолжать! Готова идти до конца!
Днем, вспоминая то, что она пережила на острове, Белла на секунду задумалась — а что она ощущала, когда её целовал Уильям? Когда Уильям обнимал её, было ли это так невероятно? Она знала одно — ни разу, за всю свою жизнь ей не приходилось переживать столь сильные эмоции! Никогда еще её тело не было таким живым, чувствительным, страстным…
Гэбриел, как всегда легко поднял её на руки и понес к кровати. Посадив Беллу на мягкий матрас, он опустился перед ней на колени и снял с неё легкие домашние туфли, её ступни были обнажены. Прикосновение его горячего рта к ним казалось невероятным, и она не была готова к тому, что невинные, казалось бы, поцелуи, словно молнии чертят на её теле узоры страсти…
Губы двигались выше. Какое, оказывается, чувствительное местечко есть у неё под коленками! Оно как будто связано с её сокровенным, и посылает туда волну удовольствия, стоит ему только прикоснуться к ней.
Руки его двигались выше и выше, увлекая за собой тонкую батистовую рубашку… Его дыхание было так близко, там…
Изабелла замерла, предвкушая тот сладостный миг, который ей уже пришлось пережить сегодня. Когда его губы сольются с её губами, теми самыми тайными женскими губами, которые являются источником и проводником высшего наслаждения! Прикосновение обожгло огнем, он был нежен и требователен одновременно, ласкал и приказывал подчиниться ласкам. Но поцелуй этот не продлился долго. Он оторвался от неё, тяжело дыша, взял за подол рубашки, и уже через мгновение Белла оказалась полностью обнаженной…
Гэбриел отстранился. Ей казалось, что она чувствует его взгляд. Вот он медленно скользит по её груди, застревая на вершинках, жаждущих его рта, спускается ниже, туда, где в центре невинного, плоского живота покоится темный изящный пупок. Потом дальше, к довольно широким, аппетитным бедрам, к темному, таящему в себе сокровенное, треугольнику...Спускается по длинным стройным ножкам до крохотных почти детских пальчиков, и снова ползет вверх, уже быстрее, уже наполненный до краев страстью…