– Простите, Анна. Я понял. Тема закрыта.
– Спасибо, Владимир Иванович. Я могу идти?
– Конечно, – кивнул Корф и отвернулся к монитору раньше, чем белокурая богиня повернулась к двери, являя свою восхитительную попку под безупречно сидящей юбкой.
С того дня почти каждая минута в офисе стала для гендиректора настоящей пыткой. Перестук каблучков в приёмной, лёгкий аромат духов, даже когда он не поднимал взгляда на принесшую очередной документ помощницу, звуки чарующего голоса – всё, абсолютно всё могло стать причиной очередной волны возбуждения, накатывающей внезапно, неодолимо! Не помогали ни почти ежедневные поездки в элитный клуб, где уважаемый, но до сих пор довольно редкий гость, один из завиднейших холостяков страны снимал на всю ночь каждый раз новую хрупкую голубоглазую блондиночку, что под утро уползала от него без сил на негнущихся ногах, ни пошедшие в ход через пару недель успокоительные. А уж когда в приёмной слышался хрустальный колокольчик её негромкого смеха, Владимир готов был лезть на стены, словно лев в зоопарке, которого в период готовности к спариванию держат в соседней клетке возле течной львицы, но никак не откроют проход в решётке. Но самым страшным испытанием оказались еженедельные летучки, на которых Анна присутствовала, сидя перед самым его носом в начале стола для совещаний. Грациозный поворот головы, летящие жесты записывающей его поручения руки, бездонные глаза, глядевшие на него робко, но внимательно… После второго же сеанса «пытки референтом Платоновой» начальник попросил Машу Гессен задержаться.
– Мань, подбери мне второго секретаря.
– Не справляется? – начкадров кивнула в сторону приёмной.
– Наоборот. Но мне нужен и на вечер помощник. А она учится, ты же знаешь.
– Сделаем. Кстати, меня Лиза Долгорукая одолела просьбами о трудоустройстве. Жизненного опыта захотелось Андрюшкиной сестрёнке. Может, устроим барышне «небо в алмазах», как солдату-новобранцу? А что, чем не помощница твоей Анне?
Это сказанное без особого подтекста «твоей Анне» отозвалось под ложечкой сладко тянущей болью.
– Да я, в принципе, не против. Зови.
– Отлично. Сегодня же позвоню.
– Спасибо, Маш, иди.
К концу недели место за столом Полины заняла шустрая Лизавета. В офисе прокатилась волна народного юмора: «В приёмной Корф предпочитает Долгоруких». Девушка уступала Анне по скорости реакции и сообразительности, но очень кстати разгрузила референта, приняв на себя обязанности по обеспечению шефа кофе, чистой пепельницей, свежей прессой и вовремя поданными документами на подпись.
Услышав в ближайшую пятницу, что шеф на следующем совещании желает видеть «по праву руку» не её, а Елизавету, Анна испытала противоречивые чувства. С одной стороны, она опасалась, что Лиза не успеет всё записать или что-нибудь перепутает. Но это легко решалось приоткрытой дверью в кабинет шефа во время летучки и дублированием записи поручений. К тому же, отстранение от ведения совещания больно укололо её профессиональное самолюбие. Но с другой… Анна уже и сама не знала, чего ей хочется больше: тихонько сидеть в приёмной, отвечать на звонки, перенаправлять бумажки, составлять расписания шефу и заму, незаметно оставляя документы на их столах задолго до прихода начальства, или как можно чаще чувствовать кожей горячий, волнующий, сбивающий дыхание стальной взгляд, слышать «спасибо, Аня» глубоким, порождающим мурашки вдоль всего позвоночника густым голосом. А ночью в воскресенье он даже приснился ей, его голос и его руки, ещё ни разу не коснувшиеся её наяву. «Анечка, девочка моя… Иди ко мне… не бойся. Я не обижу, Анютка… Моя сла-а-адкая…» Анна проснулась на целый час раньше будильника, тяжело дыша, вся в поту, грудь и низ живота ломило в какой-то страной телесной пытке, а трусики… Будучи ещё невинной, Анна тем не менее сразу поняла, что всё это означает. Она сходит с ума по собственному начальнику! Боже, какой стыд! Встав под душ, Анна почти яростно приводила себя в порядок, едва ли не ненавидя своё предательское тело.
Часть вторая
Первым из начальства в понедельник явился Репнин.
– Доброе утро, Анечка!
– Здравствуйте, Михаил Александрович.
– Вы что-то сегодня совсем бледненькая, – небрежным жестом бросив на стул для посетителей свой портфель, зам присел на уголок её рабочего стола, заботливо заглядывая в глаза. – С вами всё в порядке?
– Всё нормально, Михаил Александрович. Просто немного пересидела за учебниками.