- Тело… А зачем ему тела?! – Рона как током прошибло резкое воспоминание с прошедшей ночи.
- Тела? – задумался Миха, - Не знаю. Об этом я не слышал. Знаю, что кто приходил к нему еще раз, тот никогда больше не возвращался или становился безумцем… Но он же вампир, возможно, он пьет кровь. Логично.
В лесу послышался какой-то шорох.
- Ох, как я боюсь гулять здесь, - тихо прошептал Миха, - Давай мы сменим тему или пойдем дальше молча? Эти разговоры про Грэя заставляют меня видеть его повсюду… Энди любит гулять по лесам, по полям…
***
Как оказалось, и как объяснил потом Рону Миха, у Грэя множество имен. И называют его везде по-разному. Энди – одно из них. В прочем, легенда, которую можно услышать о Грэе тоже существовала раньше в разных интерпретациях. Грэй, Энди, Энди-Грэй, Темный Падший… И это далеко не весь список имен этой сущности. То, что вокруг этой персоны крутилось столько разных версий его истории не могло не настораживать. Как и то, что этот вампир был якобы бессильным.
Вот уже как неделю Рона не покидали мрачные мысли. На все расспросы Муна, он не отвечал, либо давал краткие ответы, на что старший начинал беспокоиться еще больше. Муна очень волновало состояние младшего брата, как и его глупые затеи связаться с этим «демоном». Идею он эту никогда не одобрит, но разве Рона это может остановить? За последний год этот мальчишка стал настоящей оторвой, которого не волнует ничего вокруг, кроме его личных идей и принципов. Сколько бы Мун не пытался разговаривать с братом и склонять его к чему-то, что ему не нравится, он все равно не мог стать для младшего братика заботливым отцом, которого Рон бы послушался, как бы не пытался. С родителями же Рон потерял любую связь. Если Мун и созванивался с ними, периодически, то Рон уже, наверное, и забыл, когда делал это в последний раз. Уже долгое время он не слышал голоса родителей, не спрашивал, как у них дела и не видел их фотографий. Страшнее было то, что он думал, что это вовсе и не нужно. Когда Мун пытался заговорить на эту тему или рассказать, как у родителей дела, Рон почему-то всегда пытался уйти от разговора.
- Рон, я хотел поговорить с тобой, - Мун вошёл к Рону, в его временную комнату. За окном была уже ночь, парень лежал в кровати, готовясь ко сну.
- О чем же? - парень повернул голову в сторону брата, слегка улыбнувшись, - Ты такой серьёзный, Мун, я даже начинаю тебя побаиваться, - Рон тихо усмехнулся.
- Думаю, не стоит, - Мун присел на кровать к брату, положив ладонь ему на плечо, - Рон… Почему ты избегаешь тему о родителях?
- Это действительно то, что тебя сейчас волнует?! - психанул младший, отвернув лицо, - Я не хочу об этом говорить, ясно?!
- Почему? Что они сделали для тебя ужасного, что ты так их ненавидишь? - Мун говорил абсолютно спокойно, терпеливо дожидаясь ответа.
- Все! Все, что случается со мной это их вина! Если бы они сразу переехали с этого адского города, моя жизнь сложилась бы по-другому! - Рон сел в кровати, обняв колени, как капризный ребенок.
- Ты в обиде на них? - осторожно спросил Мун.
- Да, - грубо ответил младший, - Потому что они, зная, как мне ужасно плохо даже не пытались ничего с этим сделать.
- Ты все еще их любимый сын, Рон, - пытался подбодрить старший, нежно улыбаясь, - И я уверен, что на все поступки мамы и папы есть объяснения.
- Какие? - Рон поднял взгляд, он больше не выглядел ни веселым, ни беззаботным, - Тебя они отправили к бабушке, ты ходил в школу, у тебя, в конце концов, были друзья, у тебя есть девушка и любимая работа, а еще все то, чего не было у меня, - в выражении лица Рона действительно было видно насколько ему было ужасно и больно все это говорить, - А я может тоже хочу быть счастлив! - голос предательски дрогнул.
- Рон... - Мун осторожно обнял младшего. Он не знал, что нужно сказать, но подумал, что сейчас, ему нужна поддержка и понимание, - Они хотели как лучше прежде всего для тебя. Хочешь знать правду? – Мун повернул голову к брату, - Я никак не был полностью счастлив.
- Нет? – удивился младший, - Но у тебя же есть все!
Мун о чем-то задумался, болезненные воспоминания заполняли его мысли все больше и больше, и сейчас он как никогда понимал младшего брата. Да, их пути значительно отличались, но они оба были равно сложными и очень болезненными. Не разрывая объятий, Мун тяжело вздохнул, а после еще крепче сжал их, как будто он и сам нуждался в поддержке.
- Когда я только начал свой настоящий путь, у меня не было совсем ничего…