— Я не добываю из тебя никакую энергию, — примирительно сказала Долорес, однако сейчас это было больше похоже на угрозу. — И никогда не буду. И не только я, но и все остальные. Клянусь.
— Почему я должен тебе верить? — Марсель понимал, что сейчас не в том положении, чтобы корчить обиженную даму и диктовать условия.
— Я отдаю долг, так что в любом случае не могу причинить тебе вред, — устало ответила Долорес. — За мной смотрит весь этот блядский город, разве я могу опозориться?
— Мне казалось, тебе нравится Абисс, — протянул Марсель.
— Город, а не его жители, — Долорес снова глотнула абсента. — В большинстве своем.
Марсель понимающе хмыкнул. Люди его раздражали, буквально постоянно действовали на нервы. Даже неглупые и весьма интересные личности вызывали бурю негативных эмоций. При общении с ними ему все чаще хотелось заставить собеседника страдать. Иногда воображение вырисовывало картины, которых пугался сам Марсель. Но от этого не убавлялось желание повалить человека на пол, сомкнув руки у него на шее, и душить, душить, душить. Люди раздражали одним своим присутствием. Раздражала их внешность, манера речи, мимика, даже запах. Со временем Марсель научился так контролировать свои желания, что даже на секунду, бывало, забывал о них. Однако в следующие мгновения в груди вновь сжималось сладостное чувство, приказывающее вынуть из кармана перочинный нож и вонзить в грудь человека напротив, потом достать и снова вонзить, и снова, снова, снова.
От этих мыслей и нестерпимого желания сводило зубы, а рот наполнялся слюной. Это был будто фантастический десерт, который Марсель мог есть всю оставшуюся жизнь.
Раздался стук входной двери; одновременно с этим Долорес допила абсент и швырнула бутылку в стену с такой силой, что мелкие осколки разлетелись по всей комнате, едва не задев ее и Марселя.
— С меня довольно, — прошипела она и, не говоря ни слова больше, выскочила из комнаты.
На удивленный взгляд Марселя Уонен лишь рассмеялся и махнул рукой.
— Забей. Женщины порой просто мерзкие.
— Если бы она это услышала, от тебя и мокрого места не осталось бы, — весело заметил кто-то позади Марселя.
Это был невысокий молодой человек, ростом даже ниже Марселя. В мягком желтоватом свете фонаря под потолком его всклокоченные волосы напоминали блеклый старый мед, глаза — почти того же цвета. Единственным, за что цеплялся взгляд, был огромный безобразный шрам на левой щеке. Кожа на его месте сморщилась, испещрилась зажившими трещинами и покрылась тонкими складками. Шрам перебрался через нос к другой щеке, постепенно переходя там в нормальную кожу; тонкие борозды протянулись к уголку рта, другие — вниз, к шее, где распадались на почти незаметные неровности.
— Марсель, — представился юноша и подал пришедшему руку, стараясь смотреть в глаза.
Незнакомец криво усмехнулся его попытке, не ответив на рукопожатие.
— Ренато или Рене.
— Меня зовут Эльвин, — из-за спины Рене вырос ещё один юноша и приветливо и тепло улыбнулся. — Дори так много рассказывала о тебе, приятно познакомиться в жизни.
— Да, взаимно, — Марсель бросил формальную фразу, хотя уже начал сомневаться в ее формальности.
Здесь, в Анранире, он почти не испытывал желания убить собеседника. При разговоре с Долорес он и вовсе забывал об этом. Теперь, глядя на новых знакомых, Марсель понял: искусственно созданная мысль о том, чтобы причинить им боль, сама по себе была противной.
В чем дело? Неужели жители Анранира так влияют на него? После этой внезапной догадки Марсель сразу понял, как узнать остальную информацию.
— Надеюсь, это была не последняя алкашка? — спросил Рене у Уонена, хмуро глядя на осколки бутылки.
— За кого ты меня принимаешь? — притворно-возмущено воскликнул Уонен.
Он вышел из комнаты и свернул куда-то в темный коридор. Рене, наоборот, по-хозяйски расположился на одной из подушек. Эльвин ещё раз натянуто улыбнулся и сел рядом с приятелем.
— Как себя чувствовал после абсента? — с ухмылкой спросил Рене.
— Хотел сдохнуть, — отозвался Марсель и сел за стол напротив них.
— Скоро привыкнешь, — Рене пожал плечами. — Главное — не переусердствуй.
— Я всегда знаю меру, — медленно произнес Марсель и подался вперед. — Почему Долорес такая нервная сегодня?
— Да она всегда такая, — фыркнул Рене. — Истеричная сука.
Пока Марсель пытался выбрать один из вопросов, вертевшихся на языке, Эльвин со всей силы стукнул Рене по плечу.
— Ещё раз спизданешь что-то подобное, я с тобой неделю разговаривать не буду.
В ответ Рене лишь закатил глаза.