Марсель не знал, сколько так простоял. Только когда агония в последний раз сотрясла тело Клода, он медленно скрылся среди деревьев за спиной.
* * *
— Он издевался над животными, — прошипел Марсель, понижая тон. — Он бил детей и обливал водой стариков. Он вырос бы уродом, которому не место в этом мире.
— И ты посчитал себя достойным вершить его судьбу? — человек в маске заинтересованно наклонился вперед.
— Именно.
— Но ведь ты не помог совершенно из-за другого, — заметил Призрак.
Марсель больше не собирался отвечать. Он не понимал, откуда незнакомцу известны такие подробности его жизни в Нанте и почему тот еще его не сдал. Хочет денег? Информации?
— Я хочу, чтобы ты вечером со мной прогулялся. Расскажу кое-что. Я тебя найду.
С этими словами Призрак встал на ноги, опираясь на ствол дерева.
— Иди, Павел Степанович ждет.
Марсель нахмурился, не понимая, о ком идет речь. Только по дороге в аудиторию он вспомнил, что так звали преподавателя.
2. Non sum, qualis eram
Я уже не такой,
каким был прежде.
Даже спустя несколько часов Марсель оставался в замешательстве. Едкий страх разоблачения отступил, вместо него поселился гнев. Мысли в голове лихорадочно прыгали.
Экономика не давалась от слова совсем. Марсель читал, но тут же забывал — приходилось возвращаться к одному абзацу два, а то и три раза. В конце концов он сдался и вышел из комнаты.
Он слышал, как на первом этаже родители гремят посудой. Значит, уже почти восемь вечера. Призрак не сообщил конкретно, как и когда они встретятся; Марсель планировал улизнуть из дома после полуночи. Но сейчас он как ни в чем не бывало спустился по мощной деревянной лестнице. На его удивление, аренда этого дома стоила совсем немного.
— Как дела в институте? — спросил отец, показавшись а поле зрения Марселя.
— Хорошо, — безучастно отозвался Марсель. — Получил тройку по экономике.
— Это к которой ты вчера готовился? — мать обернулась, отвлекаясь от кипящей на плите кастрюли. — Почему такая низкая оценка?
— Плохо подготовился, — отрезал он. Говорить об институте отчаянно не хотелось, а мысли о том, чтобы нагрубить и выбежать из кухни, начали прорастать.
Марсель открыл холодильник, несколько секунд изучил его скучающим взглядом. С обеда там ничего не прибавилось; вздохнув, он закрыл дверцу и сел за стол. Есть не хотелось, но осознание, что он сегодня только завтракал омлетом, заставляло задуматься об ужине.
Однако одного взгляда на картошку хватило, чтобы к горлу подступила тошнота.
— Ты обедал? — спросила мать, садясь за стол с тарелкой супа.
— Да, — солгал Марсель. — Зашел в кафе с Егором.
Мать кивнула. Марсель сомневался, что она проверяла бы количество оставшихся в холодильнике продуктов, но природная подозрительность брала верх. Ещё несколько лет назад родители строго следили за его диетой, запрещали сладкое, заставляли есть овощи и отвратительную овсянку на завтрак. А Марсель, как преданный любитель чикенбургеров и всех видов кофе, старательно нарушал все запреты. Зайти в кафе быстрого питания хотя бы раз в неделю стало делом принципа. И, разумеется, он безупречно это скрывал.
— Тебе нужно есть больше орехов, — сказал отец.
— Хорошо, — кивнул Марсель, прекрасно зная, что орехи отправятся на корм летающим в огороде птицам.
Над столом повисло молчание. Марсель мог думать лишь о предстоящей встрече. Она и пугала, и обнадеживала одновременно: наконец-то в жизни происходит хоть что-то, что можно назвать интересным. Однообразные серые будни до отвращения надоели, ровесники казались безнадежно глупыми. Учеба давалась слишком легко, чтобы наслаждаться победами; там, где одногруппникам требовалось три занятия, Марсель справлялся за одно. Когда они не понимали тему, а преподаватель пускался в подробные объяснения, ему хотелось выть от скуки.
Он не знал, что с ними не так. Марсель чувствовал себя лишним везде, даже в собственной семье: со временем тем для разговора с родителями оставалось все меньше и меньше.
Поэтому сейчас он просто хотел дождаться, чтобы родители ушли спать. Они уставали за день, он же, напротив, всегда чувствовал себя полным сил. Это в какой-то степени удручало: он не мог, подобно другим людям, сбежать в сны.
После ужина отец отправился смотреть телевизор, мать осталась на кухне. Ещё немного посидев в холодном молчании, Марсель ушел в свою комнату. Несмотря на предстоящий модуль по математике, он открыл «Тени в раю» Ремарка и попытался читать. Бегство от прошлой жизни было необычной, пусть и не новой темой; Марсель заинтересованно перелистывал страницы.