— Нет, — пробормотала Мария. Она пришла в себя, хотя все еще оставалась бледной. Но ей уже не надо было изо всех сил бороться с тошнотой. — Прошу вас, граф! Не делайте этого! Вы его убьете!
— Мое дитя, — Цепеш покачал головой, — его судьба теперь полностью зависит от воли Бога!
— Но…
— Перестань, Мария, — сказал Андрей. — Разве ты не понимаешь? Чем отчаяннее ты будешь его просить, тем большее удовольствие доставит ему мучить тебя. — Он обернулся к Дракуле: — Теперь моя очередь?
С наигранным удивлением Цепеш сдвинул брови:
— Твоя? Но, друг мой, прошу тебя! Все это я сделал исключительно ради того, чтобы убедить тебя в своей искренности!
— Искренности?
Цепеш горячо кивнул.
— Ты еще боишься, что я стану искать другого союзника. Теперь не осталось никаких других союзников, не так ли? — Он засмеялся. — Это странно, правда? Всю жизнь я ищу кого-то вроде тебя, и теперь вдруг не осталось почти никого сильнее меня.
— Может быть, ты не того казнил? — спросил Андрей. — Я-то уж точно не стану тебе помогать.
— Это мы еще посмотрим. — Цепеш указал на Доменикуса. — Посадите его в клетку, — распорядился он. — И поставьте ее на солнце. Мы не хотим, чтобы он замерз.
— Ты изверг, — пробормотала Мария. — Если ты его убьешь, то…
— То? — уточнил Цепеш, когда она оставила фразу незаконченной. Он тщетно ждал ответа, потом пожал плечами и сделал еще один повелительный жест. — Отведите женщину в ее комнату. Но будьте осторожны. Это дикая кошка.
Мария с ненавистью взглянула на него, но не позволила насильно увести ее в замок. Она пошла сама с высоко поднятой головой. После кивка своего господина за ней последовали два солдата, после чего Цепеш обернулся наконец к Андрею.
— Ты видишь, я держу свое слово, Деляну, — сказал он. — Ты обдумал мое предложение?
— Ты знаешь ответ. — Андрей указал на Доменикуса, которого подручные Цепеша в этот момент грубо заталкивали в клетку. — Если ты действительно велишь убить его, то навлечешь на себя большие неприятности. Хотя инквизиция уже не так могущественна, как некогда, но Рим едва ли обрадуется, если его посланцев станут убивать.
— Цыган, — ответил Цепеш подчеркнуто спокойно, — будет, видимо, рад отделаться от обременительного и непредсказуемого патрона, такого, как Доменикус, столь удобным способом. Кроме того, дело зашло довольно далеко. И как знать, быть может, уже через несколько лет флаг с полумесяцем будет развеваться над Римом?
— Я по-прежнему отвечаю «нет».
— Очень жаль, — вздохнул Цепеш. — Однако другого ответа я от тебя и не ждал, Деляну. Слава богу, я от тебя не завишу. С тобой трудно иметь дело. Ты слишком честен. — Он повернулся к Фредерику, пристально посмотрел на него и спросил: — Мы с тобой заодно?
Заодно?!
Фредерик молчал долгие секунды. Его взгляд блуждал между Цепешем и Андреем. Заодно?!
Наконец он кивнул:
— Да.
— Фредерик? — пробормотал Андрей. — Что это… значит?
Цепеш снова повернулся к нему с довольным лицом:
— Можешь идти, Деляну.
— Как это? — спросил Андрей растерянно.
— Ты свободен, — повторил Цепеш. — Возьми коня и уходи. Не сердись, что я не даю тебе оружия. Кроме него, можешь взять все, что тебе надо.
— Чтобы идти куда?
— Да куда хочешь, — ответил Дракула. — Ты свободный человек. Мы с тобой не ссорились. Однако я прошу тебя покинуть мои земли.
Андрей молчал. Он смотрел на Фредерика. Тот продолжал сохранять упрямое выражение лица, но глаз не поднимал и начал нервно перебирать ногами.
— А Мария?
— Я уже говорил: для меня она слишком молода. Какое-то время она останется тут, пока не успокоится, а потом я доставлю ее туда, куда она пожелает. С ней ничего не случится. Даю слово.
В мыслях Андрея была сумятица. Слово Цепеша стоит, видимо, не больше, чем грязь под ногами. Но был ли у него выбор? Крики Билера все еще раздавались в его ушах. Спасти воина было невозможно.
— Я хотел бы поговорить с Фредериком, — сказал Андрей. — Наедине.
— Как тебе угодно.
Цепеш думал, что они оба уйдут. Но когда понял, что они никуда не уходят, он пожал плечами и ушел сам.
— Что он тебе обещал? — спросил Андрей.
— Ничего, — ответил Фредерик. Он все еще нервно перебирал ногами.
— Фредерик!
Парень наконец посмотрел на него. Он был бледен. Его стиснутые губы образовали узкую полоску.
— Позволь задать тебе вопрос, — сказал Андрей. — Он предложил оставить меня в покое и отпустить, если за это ты останешься у него. Я прав?