— Я тоже так думаю. Вот только… — проговорил Акэти встревоженным голосом. — В общем, надо выбираться отсюда. С тех пор, как он ушёл, прошло много времени.
— Положитесь на меня. С этой дверкой я легко справлюсь.
Цунэкава энергично бросился на дверь.
Бум! Бум!
Комната задрожала, словно при землетрясении. После третьего удара дверная панель, затрещав, проломилась. Однако тут же через образовавшуюся дыру подул ветер и повеяло чем-то горелым.
— Ох, неужели он… — неосознанно пробормотал Акэти.
Все присутствующие переместились в соседнюю комнату.
— Чёрт! Он запер и эту дверь! — крикнул Цунэкава, подбежав к выходу из машинного отделения.
Инспектор снова бросился на дверь. Эта комната тоже задрожала, и через два-три удара дверь слетела с петель и выпала в коридор. Теперь Акэти не сомневался: его страшная догадка оказалась верна! Клубы жёлтого дыма проникли в отделение. Пожар! Танияма поджёг фабрику!
Раздался пронзительный женский крик. За ним последовал детский плач. Акэти и Цунэкава выскочили в узкий коридор и увидели, как на другом его конце клубится ядовитый дым, а за ним мерцает тёмно-красное пламя.
Однако иного пути к бегству не было. Всё, что они могли, — прорваться через этот коридор.
— Быстрее, быстрее! Пробежим здесь! — крикнул Цунэкава, встав во главе отряда, что направлялся навстречу пламени. За ним пошла Фумиё, держа за руку плачущую Сидзуко. Замыкал цепочку Когоро Акэти с ребёнком на руках.
Компания чудом избежала смертельной опасности. Если бы они замешкались в этой комнате, то определённо не смогли бы выбраться в целости и сохранности. Разумеется, Танияма пытался сжечь их заживо.
Акэти, Фумиё, Сидзуко и Сигэру должны были благодарить сильные плечи Цунэкавы. Если бы инспектор не сломал двери так быстро, пленники оказались бы в куда более плачевном положении. Они понеслись к выходу из здания. К счастью, никто не пострадал.
Оказавшись на свободе, спасшиеся люди увидели, что из всех окон валит жёлтый дым.
— Что происходит?! Откуда взялся этот дым?! — два полицейских, которым было поручено караулить выходы, начали наперебой задавать вопросы.
— Поджог! Что с преступником?! Танияму… точнее, Митани… Вы поймали его?! — тяжело дыша, спросил Цунэкава.
— Нет! Мы никого не видели… Может, его взяли у заднего выхода?! — ответил полицейский.
— Хорошо, вы двое оставайтесь здесь! Никуда не отлучайтесь! Неважно, кто выйдет из этой двери: если он имеет человеческий облик — хватайте, ничего не спрашивая!
Бросив эти слова, Цунэкава в одиночку понёсся к заднему выходу.
Однако охранявшие его полицейские ответили то же самое. Фабрику никто не покидал!
Невероятно… Языки пламени уже охватили всё здание. Как же Танияме удавалось укрываться в бушующем пожаре?..
Тем временем начался хаос, который всегда сопровождает пожары. Концерт набатных колоколов, сирены машин, толпа зевак с бумажными фонарями, рычание двигателей, мельтешащие пожарные, дождь из искр, волны отбегающих людей, рыдания, вопли… Тут было уже не до погони за преступником.
Полицейские продолжали внимательно высматривать Танияму, изо всех сил стараясь не дать ему сбежать. Однако пожар уже потушили, а они так и не обнаружили кого-либо подозрительного.
— Может, он совершил самоубийство? — пробормотал Цунэкава, рассматривая сгоревшую фабрику.
— Я тоже подумал об этом, — отозвался его подчинённый.
Раз преступник не покидал фабрику, другого варианта просто не было. Похоже, он смирился со своей участью. Раз уж ему всё равно была уготована виселица, убийца решил мужественно покончить с собой, заодно убив своего главного врага, Сидзуко, а также детектива и инспектора, которые здорово насолили ему. И чтобы осуществить это, было достаточно запереть всех пятерых в той комнате и поджечь фабрику. Примерно так рассуждал Танияма.
Когда пожарище обыскивали на следующий день, выяснилось, что предположение Цунэкавы попало в точку. Сначала рабочих напугали два трупа — большой и маленький.
— А-а-а-а-а! Тут тела! — обнаруживший их мужчина дико закричал и отпрянул.
Однако то были не настоящие трупы, а восковые куклы из ледяной скульптуры. Воск не успел расплавиться из-за толстого слоя льда. Несмотря на то что обнажённые куклы значительно деформировались, они всё ещё походили на людей. Рабочие поняли, что перед ними не настоящие тела, но всё равно разнервничались, увидев столь жуткие предметы.