Хехекнув, размышляла, закутавшись в плащ по самые уши. За медяк или два, можно было заказать в таверне плошку каши да стакан квасу. За пяток поесть от пуза мясной нарезки, да кувшин приличного вина. Снять комнату стоило десять медяков в сутки с кормежкой три раза в день. Так что как минимум на месяц денег у нас хватит только меди. И еще с десяток серебра в заначку. А неплохо товарищи храмовники со стражей живут.
Язык тут общий для всех, а тарабарщина, что я слышала, так то упыри какие-то молитвы местному божку читали, язык старый, такого уже люди и не помнят.
Ближе к вечеру добрались до первого поселения, домишки выглядели бедненько. Заехали на постой к какой-то вдове. Изможденная женщина была нам рада. Я удивилась, но это не была деревня Михея, мы умудрились добраться до поселка с другой стороны горы. Однако.
Проклятое светило село, чему я была безумно рада и позволило выпрямить спину, спустить капюшон и даже прилично выглядеть, хотя бы в своем собственном воображении. Вдова жила одна, всех мужчин забрали упыри уже давно. Что не мешало нам с Михеем под руководством женщины споро натаскать дров, воды в бадью и разогреть печку. Втроем у нас получилось все быстро. Михей сам обхаживал лошадей, я не лезла, и так зад отбила на этой скотине, как вообще люди на них ездят. Ноги колесом, спина ноет, копчик просто молит о прощении. Эх, разбаловалась ты, Настенька, на Феррари свои косточки возить. Это тебе не полукруглая костлявая коняга, которая своими подпрыгиваниями отбивает твой филей в блинчик. Так и попу плоскую можно получить и ноги как у ковбоя. Пожалуй, воздержусь от таких поездок в будущем.
А пока хозяйка хлопотала с едой, дружно вываленной нами из седельных сумок, я отмокала в горячей воде. Шампуня мне, естественно никто не дал, но вполне приличный кусок мыла имелся, и даже пах травами приятно. Я не стала засиживаться, Михея вон тоже надо помыть, и быстренько смывала с себя пот, кровь и страдания.
Добрая женщина поделилась со мной одеждой дочери. Я нацепила на себя сероватое платье из плотной ткани, чистое, пахнущее теми же травами. И на том спасибо. Волосы заплела в толстую косу лентой и ставила болтаться за спиной. Все, я готова. Михей залез в ту же воду, в которой сидела я сама. Я хотела намекнуть, что неплохо бы и поменять грязную воду, но меня никто не слушал, сказав, что они так всегда мылись. Я лишь пожала плечами. Гадость.
Ужин прошел в рассказах. Мы говорили о том, как остались буквально ни с чем, после налета упырей и ищем лучшей доли, переезжая из своей деревни, а хозяйка рассказывала о том, как вымирает нынешняя. Они уплетали наваристую кашу с квашеной капустой, вареные яйца и зелень с огорода. Мяса не было, как и домашней скотины, кроме парочки худых кур. Я цедила свое вино, вяло отмахиваясь, что мол, ничего есть не могу, те самые дни у меня. Добрая женщина понятливо покивала и больше ко мне с едой не лезла. Замечательно.
На следующий день после обеда, когда солнышко припекало не так яростно, мы объехали оставшиеся дома и затарились у крестьян чем могли. Завсе про все отдали восемь медяшек, зато разжились одеждой для меня и Михея, плотными плащами, едой и мехом довольно приличного вина местного настоя. Терпкое и слегка пряное, оно приятно ложилось на язык, отвлекая меня от желания закусить чьим-нибудь горлом.
И таки да, я раздобыла обувь! Башмачки были слегка большеваты, но с ноги не падали, а с обмоткой так вообще сидели как родные. Счастье есть. Я это точно знаю теперь.
Третью лошадь мы решили не оставлять тут. Во-первых, в городе ее можно было продать, а во-вторых, здесь от нее толку не было бы никакого. Тонконогую лошадь в плуг не запряжешь, а кататься тут некуда. Поэтому, безымянная кобыла тихо несла наши сумки, а я с ненавистью посмотрела в седло, на котором моя попа уже вторые сутки плавно превращалась в плоский блин.
А еще я хотела есть. О чем предупредила малого. Он старался близко не подходить ко мне, но и не шарахался в сторону, выпучив глаза. Что радовало. Я его предупредила, чтобы не думал даже бежать при мне куда-нибудь, иначе догоню и вцеплюсь чисто на инстинктах. Доказательство получилось у меня на удивление быстро. Отъехав от проклятой горы на приличное расстояние, стала появляться живность в округе. И первый же встреченный нами олень заставил меня слететь с седла в мгновение ока и ломануться вслед бедному животному, не помнящему себя от страха.