Он осмотрел амулеты с видом ребенка, глазеющего на торговый автомат со жвачкой, и, вместо того чтобы вернуть коробку под дерево, спрятал ее к себе в рюкзак.
— Подождем здесь, пока они не вернутся?
Александр схватил меня за руку.
— Они не вернутся.
— Откуда ты знаешь?
— Здесь только одна пустая могила. А ему теперь нужны две.
Когда мы торопливо шли через кладбище, я воображала себе Джаггера, сидящего под мертвым деревом в задней части кладбища и ждущего прибытия Луны из Румынии. Он посасывал кровь из амулетов, как авиапассажиры спиртное из маленьких бутылочек, и прикидывал, где бы им разместиться.
— А почему бы нам не продолжить поиски Луны? — спросила я, когда мы направлялись к моему дому по дороге, проходившей позади городского кладбища.
Мне вовсе не хотелось бросать охоту на вампиров. Но Александр вышагивал, и не думая взять меня за руку. Он засунул руки в карманы, и вид у него был необычно холодный и отстраненный.
— Думаю, кладбищенские приключения для тебя на сегодня закончились, — резко ответил мой гот.
— Ты сердишься из-за того, что я тебя не послушалась? — спросила я, всерьез обеспокоившись.
Александр остановился и повернулся ко мне.
— Ты подвергаешь себя смертельной опасности. Я хочу лишь одного — чтобы тебе ничто не угрожало.
— Но ведь если Джаггер считает меня вампиршей, то на кладбище я была в большей безопасности, чем, например, здесь, — заметила я, прижимаясь к нему.
— Может быть, ты и права. Но…
Александр сложил руки на груди, прислонился к внедорожнику, припаркованному на обочине, и уставился на луну.
Одно дело — раздражать родителей образом принцессы тьмы и поздними возвращениями или заставлять Беки перелезать через ворота особняка да удирать с уроков в кино, и совсем другое — огорчить единственное существо на свете, которое так много для меня значит. Мне стало не по себе.
— Зря я тебя не послушалась, — признала я.
Александр убрал руки в огромные карманы своих мешковатых брюк, но по-прежнему отводил глаза.
— Пойми, мне так хочется быть частью твоего мира, — заявила я. — Я мечтаю переживать все приключения вместе с тобой.
Александр смягчился и мягко взъерошил мои волосы.
— Ты уже стала частью моего мира, — сказал он, и его бледное лицо осветилось улыбкой. — Тебе это известно. Я просто прошу тебя быть осторожной.
— Понимаю. Я просто не хочу с тобой расставаться даже на миг, но буду стараться.
Александр взял меня за руку и увлек дальше по улице, мимо домов, деревьев и почтовых ящиков.
— Ладно, теперь мне нужно придумать план.
— Что я обожаю, так это планы. Когда начнем?
Александр не ответил. Он вел меня к моему дому, целиком погруженный в раздумья.
— Эй, я хочу еще погулять, — заныла я, заглядывая в его полуночные глаза. — Ведь мы можем быть вместе только с наступлением темноты.
— Я знаю, но…
— Дневное время без тебя кажется мне вечностью. Учителя изводят меня своим невыносимым занудством, одноклассники отвергают, а родители позабыли, какими они были в юности, превратились в успешных деловых людей и на дух не переносят черную губную помаду.
— Да, у меня все то же самое, — признался Александр, остановившись у нашей подъездной дорожки. — Разница только в том, что для тебя невыносимо долго тянутся дни, а для меня — ночи. Ты тоскуешь при свете солнца, а я при свете звезд и луны отираюсь у тебя под окошком, воображая, что тебе сейчас снится. Я почти разучился наслаждаться темнотой.
Вместо того чтобы двинуться по тропке, ведущей к крыльцу, мы с Александром пошли по подъездной дорожке. Он проводил меня на наш задний двор.
— Мы не позволим Джаггеру испортить нам ночь! — воскликнула я.
— Нам нужно быть очень осторожными, — предупредил он. — Но ты права, я еще не готов попрощаться. Нет, пока еще нет.
Неожиданно над гаражом вспыхнул фонарь — детектор движения, — высветив подъездную дорожку, баскетбольное кольцо Билли, мамин внедорожник, смертную девушку и ее возлюбленного-вампира.
— Нет! — воскликнул Александр, мгновенно прикрыл руками бледное лицо и отступил в тень.
— С тобой все в порядке? — вскричала я, всматриваясь во тьму.
Ответа не последовало. Я устремилась за ним к ограде, отделявшей наш участок от соседей с восточной стороны. Через некоторое время глаза мои приспособились к мраку, но Александра я так и не увидела.
— Александр, где ты? Тебе не больно?
Я услышала над проводами позади себя хлопанье крыльев и повернулась на звук, удалившийся за подъездную дорожку, в противоположном от меня направлении, и двинулась через двор, когда со стороны кустов, росших у западной стороны забора, раздался шорох.
Передо мной стоял Александр.
— Как ты добрался сюда так быстро? — с любопытством спросила я, хотя уже знала ответ. — Круто. Прямо как супергерой.
Александр отряхнул пыль со своих черных джинсов.
— С тобой все в порядке? — спросила я и, не дождавшись ответа, оказалась в его объятиях.
— Сейчас да, потому что ты со мной, — ответил он, поглаживая мои волосы.
— Я забыла…
— Я не растаял и вполне способен выдерживать легкий свет свечей или даже ламп, но резкие вспышки мощных светильников причиняют мне боль.
— Мне и в голову… — начала было я, но он отстранился и приложил ледяной указательный палец к моим черным губам.
— Снаружи мне лучше думается, — сказал он и поднял глаза к небу. — С тобой рядом, под звездами. Но времени у нас мало.
Он повел меня к шатким деревянным качелям, которые мы с Билли давно переросли, но родители так и не удосужились их убрать.
— Я здесь уже целую вечность не бывала, — призналась я, чувствуя, что к моей бледной коже приливает краска возбуждения.
Ведь мне впервые выпала возможность поделиться с кем-то воспоминаниями о моем одиноком детстве.
— Вон там я хоронила своих Барби. — Я указала на земляной холмик под дубом.
Мы, каждый сам по себе, уселись на бледно-желтые пластиковые сиденья. Я начала раскачиваться, но Александр остался на месте. Он подбирал веточки да швырял их в кусты, словно таким манером отгонял Джаггера.
— Что-то не так? — спросила я, встав и шагнув к нему.
Александр привлек меня к себе.
— Мне трудно расслабиться, зная, что Джаггер с Луной затевают месть.
— Давай попробуем поставить себя на их место. Если они не на кладбище, а «Гроб-клуба» в Занудвилле нет, то где они могут находиться?
— Я знаю, что мы с ним оба вампиры, но инстинкты у нас разные. Он видит мир в черном и кроваво-красном цвете, а для меня существуют и все остальные краски.
Я взяла его за руку и нащупала паучье колечко.
— То, что вы с Джаггером оба вампиры, вовсе не делает вас одинаковыми. Вот мы с Тревором оба люди, но общего у нас очень мало. Мы во всем противоположны, — решительно заявила я.
Александр улыбнулся.
— Я просто хочу проводить темное время с тобой, а не убивать его, размышляя о Джаггере.
— Это все я виновата, — призналась я. — Эх, ну что меня понесло в «Гроб-клуб»? Из-за этого я навела Джаггера на тебя, а Луну — на Тревора.
— Ни в чем ты не виновата. Это все я. Скажи я Луне «да» на кладбищенском обряде, и ничего этого не было бы.
— Ага, и мы с тобой не могли бы быть вместе. А это самое главное.
— Ты права, — сказал Александр и усадил меня на колени. — Но теперь мы имеем дело с проблемой пары вампиров.
Он легонько раскачивал качели туда-сюда. На ночном небе мерцали звезды, в воздухе витал приятный аромат мужского одеколона. Казалось, что цикады поют для нас, и тут в моей комнате зажегся свет.
— Кто это у меня там? — возмутилась я.
Билли подскакивал перед окном спиной к нам, крепко обхватив себя руками. С того места, где мы находились, это выглядело так, будто он раскачивался на качелях в обнимку с девушкой. Александра рассмешило кривляние моего братца.