– Что же будет? – расстроенно спросила кота.
– Миси́на его не бросит, не переживай, фея. – положил мне лапу на руку кот в успокаивающем жесте. – Но вот когда детишки подрастут, его будут сторонится. Одиночка. – печально вздохнул отец кошачьего семейства.
От таких перспектив у меня на глазах навернулись крокодильи слёзы, которые сразу заметил Кармин, что до этого разглядывал декоративных птиц. Он подошёл ко мне, присев рядом и неловко обняв за талию, словно переживал, что я одёрну его. Моя охрана сделала вид, что ничего не замечает, рассматривая корм на прилавке.
– Клюква, ягодка моя, что случилось? Укусил кошак? – с угрозой посмотрел на взрослого кота, но я быстро замотала головой, показывая, что он ошибся. – Что тогда?
Я бы и ответила, но от жалости к маленькому чёрному комочку горло перехватило, а слёзы потекли двумя ручейками по щекам. Мне вторил тихий писк котика, что прижался к моим коленкам, ища поддержку. Он едва стоял на лапах, дрожал всем телом и смотрел на мир большими серыми глазами.
Кармин видимо понял причину моего водопада.
– Ты из-за этого котёнка плачешь? – тут я кивнула, подтверждая его правоту. – Не надо, ягодка. – принялся поглаживать меня по спине круговыми движениями, успокаивая. – Хочешь мы его возьмём? Будет жить у меня в поместье, о нём позаботиться мой секретарь, пока он маленький. А ты будешь приезжать и общаться с ним.
От предложения советника я так удивилась, что перестала плакать, и лишь с неверием смотрела на Кармина.
– Ты правда возьмёшь его? – тихо спросила у него, уже прижимая маленькое тельце к груди.
Мы с Кармином перестали выкать друг другу ещё на второй день. Странным образом мы с ним сблизились и отношения переросли из официальных во что-то дружеское.
– Конечно. – широко улыбнулся он, показывая кончики клыков. – Лишь бы ты не плакала.
От его слов в груди засияло солнышко, грея своими лучами изнутри. Я не смогла сдержать порыв и быстро чмокнула вампира в щёку, едва касаясь губами слегка колючей кожи. Он же замер, смотря на меня широко раскрытыми гранатовыми очами.
Чтобы сгладить неловкость повернулась к коту, который всё это время сидел рядом и слушал нас.
– Вы не будете против, если я и советник заберём этого котёнка к себе? Мы будем о нём заботиться, беречь и защищать. – прижимая к себе уснувшего ребёнка, спрашивала у Раму́ра, как звали отца семейства.
Он кинул взгляд кошачьих глаз на Мисину, а после серьёзно посмотрел мне в глаза.
– Для нас с женой будет честью, если вы возьмёте себе нашего сына. Лучшей участи, чем стать котом феи, придумать сложно. – важно сел он, обвив лапки длинным хвостом. – Но прошу заботиться о нём и даровать достойное имя.
Таким образом я обзавелась Ониксом, который временно живёт у Кармина, а когда принцесса родит, и я переберусь в своё поместье, которое подарил мне король Сантос, он будет жить со мной.
…..
Прошло ещё несколько дней, я в этом мире уже больше недели, и меня пригласила на приватный завтрак принцесса Юстина. В последние дни у неё начался токсикоз, и она ела отдельно, чтобы не портить аппетит остальным.
Завтракала она у себя на террасе, куда меня проводил слуга после того, как передал приглашение.
– Клюква, проходи, присаживайся. – обрадовалась мне девушка и указала на противоположное кресло.
За столом было много всего, в том числе и мои любимые вегетарианские блюда. Накрыт он был на двоих, хотя я была уверена, что принц Микор не покидает свою жену.
Видимо что-то отразилось на моём лице и принцесса, тихо рассмеявшись, уточнила:
– Микора вызвал отец для решения некоторых вопросов по безопасности. Обычно он трапезничает со мной, но сегодня я решила пригласить тебя. – она немного нахмурила золотые бровки и, помедлив, продолжила. – Надеюсь я не нарушила твоих планов нежданным приглашением?
– Нет, что вы, Ваше Высочество. – успокоила беременную девушку.
– Брось эти официальные обращения. – отмахнулась она, накладывая в тарелку тарталетки с разными начинками. – Зови меня по имени и на «ты». Если бы не твоя помощь, я бы вряд ли могла так спокойно тут сидеть. – уже тише заметила она.
Я окинула её беспокойный взглядом, стараясь найти причину для грусти в её голосе. Она была одета в морозно-белое платье в пол, с довольно низким декольте, украшенным вышивкой серебряной нитью.
Её золотые локоны были завиты в тугие спирали и закреплены на затылке невидимками, чтобы выгодно подчёркивать лицо, но не мешать. Голубые глаза горели живым огнём и не казались больными. Так почему она грустит?