– Боги, я так испугалась! Не смей так больше делать, не смей! – била она меня маленькими кулачками по плечам, но потом, на секунду замерев, начала ласково гладить по лицу. – Прости, милый! Прости. Болит? – её ладошка накрыла центр грудной клетки, перевязанной белыми бинтами.
Её лучистые голубые глаза сияли беспокойством и любовью, и если второе я поощрял, то первое желал искоренить из её взгляда.
– Немного. – соврал ей, ведь боль была нарастающей и усиливалась с каждым вздохом. – Я плохо помню, чем кончился бал. – накрыл её руку своей. – Расскажи мне что произошло вчера?
– Не вчера. – покачала она головой. – Три дня назад, Кармин. Три дня ты не приходил в себя, а лекарь не отходил ни на шаг. Только вчера в обед он сказал, что твоя рана более не опасна и ты скоро очнёшься. – она наклонилась ко мне, нежно касаясь губ.
Я ответил на поцелуй, жадно сминая сладкие губы, но, когда на языке ощутил солёный привкус, отстранился, чтобы взглянуть на неё. Она плакала. Тихо текли по её лицу слёзы, а моё сердце уже болело не от раны в груди, а от этой картины.
– Ягодка, прошу не плачь. Это разрывает мне сердце. – молил её, снимая губами с её щёк солёные капли.
– Твоё сердце и без того пострадало. – сквозь всхлипы ответила она. – Стрела прошла между рёбер, пробила лёгкое и задела кончиком сердце.
– Повезло, что яда не было. – постарался пошутить я, а сам думал о том, что сказала Клюква.
Тут мне на глаза попалась повязка на руке любимой.
– Что это? – осторожно обхватил её предплечье.
Клюква посмотрела на мою руку, а потом снова на меня. Я видел, что она не хочет говорить, но, громко сглотнув слюну, всё же ответила:
– Стрелы было две. Одна задела меня по касательной, а вторая угодила в тебя.
– Поймали стрелка?
Я горел ненавистью, желанием порезать на мелкие куски того урода, что причинил боль моей любимой. И если его ещё не взяли, пока я тут лежал в отключке, то я позабочусь, чтобы уволили всех, и сам достану поганца из-под земли.
– Да. – медленно произнесла Клюква, с опаской отсаживаясь, словно ей было неудобно говорить о преступнике.
– Кто это был? – в нетерпение я всё же наполовину сел в кровати, несмотря на боль в груди, подложив подушку под спину, и затаив дыхание ждал ответа ягодки. – Милая, не молчи. Кто хотел убить короля, принца с принцессой и ранил тебя?
Лицо девушки выражало такую вселенскую печаль, что я заподозрил самое худшее, что предатель был всё это время рядом.
– Это генерал Чирис? – предположил самый логичный вариант.
Левальд был сильным и далеко не глупым мужчиной, ему не стоило бы труда подстроить все покушения и уничтожить улики. Но почему-то мне было неприятно думать о Левальде в этом ключе. Он долгое время служил королю верой и правдой, потому я не хотел верить в его виновность.
– Нет, нет. – закачала она головой, заставляя волосы упасть вперёд на лицо. – Генерал на нашей стороне. Когда тебя ранили, он побежал в сад, откуда и выстрели, чтобы задержать преступника. – Клюква тяжело сглотнула, старательно избегая моего взгляда. – Ему удалось задержать нападавшую.
– Нападавшую? Женщину? – мне показалось, что я ослышался.
Я начал анализировать всех знакомых, которые могли жаждать власти и хотеть убить фею или королевскую семью. В первую очередь подумал о своей бывшей, Селине, отец которой метил на моё место, но был недостаточно компетентен и Сантос ему не доверял настолько сильно, как мне.
Но представить молодую аристократку с луком или арбалетом было тяжело. Она никогда не радела к оружию, предпочитая вышивку и покупки драгоценностей или платьев.
Далее я вспомнил королевскую модистку, которая часто мелькала во дворце по долгу службы и чисто теоретически могла подстроить покушения. Лесан я мог представить и с арбалетом, и с кинжалом. Мы с детства с ней дружили, и она была той ещё оторвой, уже потом ушла в моду и создание одежды, став образцом леди.
Но у неё не было мотива! Она ничего не получила бы от смерти короля и его сына. И тем более не стала бы стрелять в Клюкву, которая вдохновила её на создание целой коллекции. Значит, Лесан точно невиновна в покушение.
«Но кто же тогда?» – крутилась в голове мысль.
– Да. За всем этим стояла… – Клюква собралась с силами и на одном выдохе произнесла, – принцесса Юстина, жена принца Микора.
После этих слов в спальне наступила гробовая тишина на долгие минуты.
– Принцесса? – неверующе переспросил фею, надеясь, что слух подвёл меня. – Но почему она это сделала?
На лбу любимой прорезалась горизонтальная морщинка, показывая степень её печали по этому поводу. Клюква много времени проводила во дворце и чаще всего общалась с Сантосом, Микором и Юстиной. С последней они вроде как стали подругами: завтракали, гуляли вместе. Скоро Юстина должна была родить, и Клюква сама связала пинетки и заговорила на здоровый сон для малыша.