Мими Джина Памфилова
Вампиры не обязаны… просить?
(Случайно твой — 4)
ПОЛНОЕ ИЛИ ЧАСТИЧНОЕ КОПИРОВАНИЕ БЕЗ УКАЗАНИЯ ГРУППЫ И ПЕРЕВОДЧИКОВ — ЗАПРЕЩЕНЫ!
Книга не несёт в себе никакой материальной выгоды и предоставлена исключительно в ознакомительных целях.
Просьба удалить после прочтения. Спасибо!
Переведено для группы WonderlandBooK
Переводчики: leno4ka3486, inventia, ole4_ka
Редактор и оформление: inventia
ПРОЛОГ
Недалеко от Седоны, Аризона
Усадьба Кинича Ахау — бывшего Бога Солнца
Новый год.
Не находя себе места на самом краю длинного белого дивана, Пенелопа смотрела на большие круглые часы на стене. Через десять минут солнце сядет и человек, которого раньше они знали, как Бог Солнца, проснётся. Обращённый. Она надеялась в это. Печально, но в последнее время у неё и двух её подруг — Эммы и Хелены — сидящих рядом, было чересчур много надежд, которые ничем им не помогли. Как и Пенелопа, две другие девушки были втянуты в мир, полный богов, вампиров и других бессмертных созданий, благодаря мужчинам, в которых влюбились.
Какой из этого вывод? Не так уж это и здорово.
Хелена, блондинка, на коленях у которой лежало два пакета крови, потянулась к Пенелопе и погладила её по вьющимся волосам.
— Не волнуйся. Кинич проснётся. Вот увидишь.
Пен кивнула. Должно быть, она ужасно выглядела. Почему она не торопится даже волосы причесать для него? Он любил её тёмные волосы. Может потому что она не верила, что он вернётся к жизни.
— Не знаю, что хуже: думать, что я потеряла его навсегда или знать, что если он проснётся, то станет ненавистным себе существом.
Эмма вмешалась.
— Он не ненавидит вампиров, он ненавидит быть бессмертным.
Пен пожала плечом.
— Думаю сейчас неважно, что он там ненавидит.
Кинич либо проснётся, либо нет. Если он не очнётся, то у Пенелопы нет никакого желания жить дальше без него. Слишком много всего произошло. Он нужен ей. Она любила его. И больше всего хотела, чтобы он знал, как сильно она сожалеет о сомнениях. Он отдал жизнь, чтобы спасти их всех.
Тик.
Очередной ход стрелки.
Так.
И ещё один.
Девять минут.
Из-за звонка в дверь три женщины подпрыгнули.
— Проклятье. — Эмма, одетая в чёрный боевой наряд, в котором с рыжими волосами, походила на факел, направилась к двери. — Сказала же не тревожить нас.
Пенелопа знала, что такого никогда не будет. Несколько сотен солдат скрывались снаружи, а на кухне, поедая печенье, ждала горстка божеств, ведь новообращённые вампиры далеко недружелюбны. И Пенелопа настояла, чтобы рядом в момент истины находились лишь самые близкие друзья. Кроме того, Хелена — новообращённая — долгая история — и точно знала, что делать.
Эмма отпёрла замок.
— Видимо, какой-то идиот забыл про мой приказ. Я отправлю его…
С холодным порывом ветра и обломков, дверь распахнулась настежь. И на то, чтобы три женщины поняли, кто перед ними, ушла пара минут. Существо с длинными, спутанными дредами, в которые вплетены человеческие зубы, а чёрное тело завёрнуто лишь в подобие набедренной повязки.
«Боже ты мой, не может этого быть», — подумала Пенелопа, когда до её носа долетел старый, добрый, сверхъестественный, доколумбовый запах смерти и тьмы.
Прежде чем Эмма успела хотя бы пискнуть, жрица вскинула руку и откинула Эмму через всю комнату, впечатывая её в стену. Вскрикнув, Хелена бросилась к Эмме.
Парализованная из-за страха, Пенелопа беспомощно наблюдала, как женщина-Мааскаб вошла в гостиную и встала перед Пен всего в паре метрах. Женщина подняла вверх тощий, грязный палец, под ногтем которого была грязь, и указала прямо на Пенелопу.
— Ты-ы-ы-ы-ы.
Святой пшеничный тост. Пенелопа инстинктивно отступила. Голос женщины звучал так, словно барабанные перепонки рвали иглами. Пенелопе пришлось быстро соображать. Мало того, что она боялась за свою жизнь и жизни друзей, но она и Эмма были беременны. А у Хелены — дочь.
«Думай, чёрт подери. Думай».
Пенелопа подумала, использовать силу солнца, недавно, когда она стала временно исполняющим Богом Солнца — ещё одна длинная история — приобрела эту горячую силу, но выпустить её на волю значило зажарить заживо всех присутствующих.
«Хватай монстра за руку. И направь силу непосредственно в неё».
— Ты-ы-ы-ы-ы-ы, — ещё раз заревела женщина Мааскаб.