Вампир подпер голову рукой, Вальдернеские научили его считать налоги, собирать штрафы и разнимать дрязги меж гражданами. Базовый комплект был выдан, так сказать.
Но стать отцом народу… знаете, пока графу с головой хватает Веце.
И как бы тут корректней сказать, чтоб камнями не закидали… Даром ему такой народ упрямый и неблагодарный не сдался, будет он ещё стараться, менять свои правила и принципы, горбатиться и быть снова избитым Мариэлем ради них? Ммм, нет, у него есть много других важных дел! А как те важные дела кончатся, обязательно появятся новые, понимаете?
Да и какой резон становиться идеальным графом? Вампирами вполне успешно заправляет старейшина Доллир, попаданцев под свое крыло взял Иван, так что Степану остается только следить, чтоб они не поцапались, да приглядывать за горсткой жителей, которых со всего графства сейчас на одну крупную деревню наскребётся. То есть вести себя как нормальный граф вампиру вовсе не обязательно, он тут так, землевладелец и типа градоначальник.
Так что длинный и субъективно вдохновляющий монолог Мариэля о том, как же хорошо быть хорошим графом ложился тяжелым камнем на сердце и вызывал гудящую головную боль. Какое правление, вампиру б эту зиму пережить!
Впрочем, графом ему перехотелось быть ещё в первые полгода, если не раньше, а титул Степан снова принял и вообще пахал на него только ради того, чтоб жениться на Маниэр и иметь возможность её защитить.
Растер ноющие глаза, а ведь по законам вампиров они уже женаты, где его медовый месяц? Тут как бы и речи нет о нормальном медовом месяце, но украдкой видеться чуть чаще, чем раз в несколько недель, было бы вполне достаточно. Признаться, их свидания были слишком коротки, чтоб унять тоску друг по другу.
— Поэтому начиная с этого дня, все текущие дела оставишь Веце, а освободившееся время посвятим твоему образованию. — заключил темный эльф, чинно промокнув рот платком, — Вот увидишь, уроки пойдут тебе на благо. — утвердительно кивнул, будто этим право выбора уничтожал окончательно, — Гляди, и Веце не против, правда? — полукровка, застывший от услышанного на пороге, обиженно кусал губы и глотал обиженные слезы.
Он против! Против! Ясно⁉
Просто вслух сказать боится, потому что падла Мариэль тут же возьмется за палку и будет лупить, пока Веце не примет единственно верное в этом доме решение — то, которое одобрит брат.
Вампир от услышанного дрогнул рукой и пролил на себя чай. Поди тут не дрогни, когда единственную отраду в этих днях, полных унижений и страданий, отнимают! Он и сам с удовольствием будет возиться с бумажками, строчить доклады герцогу Ибениру и ныть королю, как всё плохо.
— Я рад, что мы пришли к согласию. — произнес Мариэль, бросил взгляд на графа, а после на Веце, и как бы невзначай, просто так, поставил палку возле себя, оперев о стену. Полукровка напрягся и вдруг пришел к осознанию, что да, лучше рабский труд, чем зверское воспитание! А ещё графа ему впервые очень-очень жаль, потому что вампиру, в отличие от него, бежать теперь некуда.
— Итак, поскольку времени в моем графике на полноценный урок сегодня нет, ограничимся заданием. — встал из-за стола, магией ополаскивая посуду, — Что является самым большим несчастьем для раба? — убрал свой сервиз обратно в пространственное хранилище и улыбнулся, сейчас у него по расписанию послеобеденный сон, — Поразмыслите над этим вопросом до завтрашнего обеда и дайте ответ. — и величаво удалился в свои покои, пусть граф поломает голову, ему полезно, глядишь, и мозги включатся.
Веце укоризненно выпучил глаза, жалобно зашел на кухню, как-то по-особенному шаркая, и шмыгнул носом, глядя на графа так, будто это вампир Мариэлю гадкую мыслишку припахать полукровку подкинул.
— Знаете, кем я себя сейчас чувствую? — проблеял, сдерживая злые слезы. Попаданец равнодушно пожал плечами, откуда ж ему ведомо, что в этой маленькой белобрысой дикой башке твориться? — Рабом! — нижняя губа задрожала, а Степан почему-то вспомнил, что около года назад этот сопляк жениться хотел и гордо уверял, что вырос достаточно, и вообще, давно готов!
Но немного сверхурочных, и вы поглядите только, стоит в соплях и слезах. Винит во всем графа, Мариэля и вселенскую несправедливость, и нытье прекращать не собирается.
Степан свел брови, когда ужасающая мысль промелькнула в голове: «А что, если Веце останется таким навсегда?».
Попаданца аж передёрнуло, ему и без того следующие лет сто пятьдесят полукровку терпеть, пока контракт не истечет, и это если Веце передумает и решит таки господина покинуть. Засранец ведь недавно клялся, расчувствовавшись, что до конца дней прислуживать будет. Веце, если так поглядеть, вообще частенько любил подобное обещание давать… И сейчас это вампира почему-то пугало.
— Прекрасное состояние души. — иронично бросил граф обиженному Веце, — Самое то, чтоб заняться делами графства. Правитель же раб народа? — кивнул убеждающе, — Тебе даже в нужное настроение входить не нужно, уже готов. — и улыбнулся так, что полукровке захотелось вампиру чем-нибудь тяжелым по лицу вмазать.
Веце прожег хозяина глазами и высморкался в платок, какое кощунство! Мало Мариэль господина гоняет, коли у графа силы язвить и издеваться над подчиненными остаются!
— Вы тоже настраивайтесь, — прошипел мстительно, — я ведь заменяю вас временно, потом рабом станете уже вы. — и гадко так оскалился, будто граф подобным должен оскорбиться до самой глубины своей темной душонки.
Но Степан — попаданец, а таких подобной мелочью не проймешь, ну, если они в хорошем расположении духа, а коли в дурном… то ведь и по репе могут дать за раздражающий шум. Поэтому вампир лишь небрежно фыркнул, мол, ах, какой ужас, что же делать, наверно ничего?
— Заведу двадцать вампирят и оставлю тебя единственной нянькой. — пообещал граф в отместку, зевая.
Веце от удивления выронил стакан, это что ещё за новости⁈ Если господин с Маниэр ждут наследников, то надо ведь подготовить комнату! И-и место для ребенка, и безопасную зону, запастись магкамнями, построить домик во внутреннем дворике, в замке слишком много артефактов, это опасно, ах, и вещи надобно купить, травы укрепляющие для Маниэр.
Так, подождите, коли эта вампирша бледнорожая родит господину ребенка, то уже госпожой станет? Нет-нет, постойте, да как эти вампиры распутные могли до брака спутаться! И вот такую вульгарную кровососку, осквернившую праведную жизнь графа, он, Веце, до конца дней хозяйкой звать теперь обязан⁉
Полукровка схватился за сердце, оседая на пол. Воздуха, ох, ему не хватает воздуха.
— Ты чего? — попаданец спешно подошел к Веце и попытался поднять на ноги, не похоже это было на очередной концерт, — Эй, Веце, голова кружится? Ноги подкосились? — надо хоть понять, какие симптомы, а там уж ясно будет, вдруг пацан отравился где, — Нет, до стула хоть дойти, не садись снова на пол, ты же тут стакан расфигачил, весь пол в стекле. — но Веце аморфно стремился растечься, отказываясь стоять, ах, господин, как же вы только могли завести бастарда!
Коли б не было доказательств, полукровка бы мог убедить себя, что всё это ему приснилось, или мерзавка Маниэр набрехала, а коли господин живого дитенка домой притащит, и заявит, мол, мой наследник, мои плоть и кровь… жалко ведь убивать вампиреныша только чтоб имя графское обелить, да и не согласится бестолковый господин на такое.
— С-сколько? — едва слышно промолвил Веце непослушными губами, — Сколько у вас уже детей? — попаданец глянул на него, как на полоумного или как минимум на голову ударенного и выпустил из рук, полукровка тут же шмякнулся на пол.
Граф запрокинул голову назад, кажется он где-то уже слышал подобный вопрос. А, как же раздражает! Пихнул ногой Веце, расползшегося у самого выхода с кухни, мол, вставай, проход занимаешь, и посетовал, что уменький гаденыш иногда бывает ужасно туп в простых житейских вещах.