— Несомненно, — леди Памела добавила пункт в список.
— И он должен быть хорошим танцором, — добавила Кора Ли.
— И хорошим любовником, — сказала Ванда ухмыляясь. — Он должен знать, как нас удовлетворить.
— Шикарно, — усмехнулась леди Памела, — но лично у меня нет желания заводить физические отношения с каким либо мужчиной.
— Прекрасно, — пробормотала Ванда. — Но мы должны убедиться, что он любит женщин и хорошо занимается вампирским сексом. И он должен иметь великолепное тело. Мы же будем видеть его столетиями.
Дарси была готова закричать. Что случилось с умом, честь и надежностью?
— Вы тут неплохо сами справляетесь, так что я вас оставлю, — она поспешила выйти из комнаты, пока не взорвалась. Их идеалом был красиво говорящий, хорошо одетый трубадур, который умеет танцевать и заниматься вампирским сексом? Бр-р-р.
Она шла к комнате отдыха, которая находилась позади записывающей студии. Повернув за угол, она врезалась в Грегори:
— Привет, — она кивнула и девушке, которая его сопровождала, — Симона.
— Bonsoir, — ответила Симона с холодной улыбкой. Не удивительно, что Симона стала знаменитой моделью, так как она была ошеломляющей. Высокая, очень худая, с миндалевидными карими глазами и длинными черными волосами, она была одета в великолепный облегающий комбинезон с поясом, усыпанным стразами.
— Симона только что телепортировалась из Парижа, — объяснил Грегори. — Сегодня ночью она начинает работу над ДВД с упражнениями.
— Как интересно, — вежливо пробормотала Дарси.
— Это идея Романа, — продолжил Грегори. — Так как теперь Вампы больше не кусаются, он обеспокоен, что мы можем потерять клыки от того, что больше их не используем.
— А, — кивнула Дарси. — Мы не можем позволить нашим клыкам выпасть.
Но разве это не будет замечательно?
— Я буду звездой ДВД, — произнесла Симона, она откинула волосы. — Мы ждем знаменитого режиссера из Милана, Джованни Беллини. Naturellement, я работаю только с лучшими.
— Действительно, — кивнула Дарси.
Как раз в этот момент маленький человечек в мятой одежде и черном берете показался из-за угла:
— А, bellissima! Вот ты где, прекрасна, как всегда, — он поцеловал Симону в обе щеки.
— Сеньор Беллини, это Грегори, — Симона неуверенно взглянула на Дарси. — И я забыла ее имя, но это не важно.
— Спасибо, — стиснула зубы Дарси. — Я — Дарси.
Джованни кивнул ей, затем повернулся к Симоне:
— Bellissima, это будет самый великолепный вампирский фильм за все время. Я уже представляю, как буду снимать отдельные фрагменты в черно-белом цвете, чтобы отметить черное отчаяние современного мира.
Грегори прочистил горло:
— Мистер Беллини, это просто упражнения для клыков.
Джованни отступил назад, прижав ладонь к груди:
— Даже упражнения можна снять, как произведение искусства. Представьте себе конфликт. Человек противостоит своей порочной натуре. Пошли, bellissima, — он повел Симону в студию.
Грегори зевнул:
— Я не должен был нанимать его, но Симона настояла.
— Ты имеешь в виду bellissima? — Дарси похлопала его по плечу, улыбаясь. — Удачи.
— Да, она мне нужна, — Грегори зашел в студию и закрыл дверь. Зажегся красный свет.
Дарси поспешила в свой офис. Она открыла дверь и замерла.
За ее столом сидел Адам Олаф Картрайт.
Глава 9
Он поднял на нее глаза и улыбнулся:
— Здравствуй, Дарси.
Пока она закрывала дверь, в голове созрел вопрос — почему он сидит за ее столом? Он копался в ее бумагах? Она повернулась обратно к нему. Он все еще улыбался. Если он и копался в ее вещах, то не выглядел так, как будто ему неловко. Кроме того, зачем Адаму интересоваться контрактами с кетерингом или агентством по аренде лимузинов?
И почему она так реагирует каждый раз, как увидит его? Сердце начинало биться быстрее, а все вокруг наоборот замедлялось. Она замечала каждую его восхитительную деталь. И каждый ее ответ шел с десятисекундной задержкой, потому что мозг просто отказывался работать. По одному этому признаку он мог решить, что она идиотка:
— Добрый вечер.
Он встал и обошел стол:
— Извини, что занял твое кресло, но все остальные были заняты, — он взмахнул в сторону стульев, которые стояли перед столом. На них лежали два свертка, обернутые коричневой бумагой и перевязанные бечевкой.
— Это портреты, — он объяснил до того, как она даже успела спросить. — Я как раз закончил позировать для своего. Фред реально хорош, — Адам усмехнулся, продемонстрировав ямочки на щеках. — Ты должна признать — Фред довольно необычное имя для художника.