Он выключил и закрыл лаптоп. Что она хочет? В домике у бассейна он вел себя с ней отвратительно. Его пугала эта встреча, он должен отказаться от этой встречи. Но знание того, что она ищет его, заставляло его прыгать от радости.
Глава 14
Каждый шаг Дарси сопровождался одним и тем же вопросом: зачем подвергать себя еще большей пытке? Но она видела Адама, когда он сидел на скамейке в оранжерее. Он думал, что его никто не видит, поэтому не сдерживал своих истинных чувств. Было видно, что он страдал так же сильно, как и она.
Она решала, кто из участников какую комнату займет, поэтому точно знала, где Адам. Она подняла руку, чтобы постучаться, но очередной приступ сомнений лишил ее решимости на это. Он был смертным. Отпусти беднягу! У нее не было никакого права втягивать его в мир вампиров. А он рано или поздно узнает правду, если уже о ней не догадывается. И из-за этой правды он ее отвергнет, так же, как она отвергла Коннора. Она сделала шаг назад. Если она любит этого человека, ей надо от него отказаться.
Любит? Она любит его?
Дверь открылась. Она затаила дыхание: Адам стоял в дверном проеме и смотрел на нее.
Волосы его были взъерошены, пиджак он снял, рубашка его была расстегнута, открывая его великолепную мускулистую грудь и живот. А его глаза… В них было так много боли и желания. В это самое мгновение она поняла — Да, я действительно его люблю.
Он оперся плечом о дверной косяк:
— Мне показалось, что я услышал чье-то приближение.
Она кивнула. Теперь, когда она была здесь, все слова, которые она планировала произнести, исчезли из ее головы.
Он нахмурился, очевидно, у него были схожие проблемы.
— Как твой палец? — она содрогнулась: какой тупой вопрос.
— Думаю, что выживу.
Да, это было больше, чем она когда либо сможет сделать сама. Как она бы это сказала ему: О, да, кстати, ты еще не заметил, что я вампир?
— Я тебе сказал много неприятных вещей сегодня вечером, — он грустно на нее посмотрел, — Мне правда жаль. Я никогда не хотел сделать тебе больно.
Слезы подступили к ее глазам, но она старательно заморгала, чтобы не дать им пролиться:
— Мне тоже жаль. И я сказала некоторые вещи, которые не должна была говорить.
— Не помню, чтобы ты сделала что-то не так.
— Я назвала тебя уродом.
Уголки его губ немного приподнялись:
— Ты скорее на это намекала, но я этого заслуживаю.
Он заслуживал больше, чем она могла ему когда либо дать. Она отступила назад.
— А что не так с судьями? — спросил он.
Она моргнула:
— Извини?
— Они так странно одеваются. Одна выглядит как блондинистая версия Скарлетт О'Хары, другие как сбежавшие с фестиваля эпохи Возрождения.
— Оу, — Дарси сцепила руки, — Я признаю, что у них достаточно странные вкусы, но это их идея о вечерних нарядах. Кстати, завтра вечером будет конкурс на умение мужчин правильно одеваться.
Она надеялась, что Адам не заметил то, как резко она сменила тему разговора. К счастью, она не нарушила никаких правил: мужчин уже предупредили, чтобы они оделись как можно лучше и были готовы к танцам.
Адам пожал плечами:
— У меня нет смокинга.
— Ничего страшного, костюм, который ты носил сегодня, отлично подойдет. Ты выглядел… великолепно, — Господи Боже, она вела себя, как восторженный подросток, — Я… я должна идти.
Он опять нахмурился:
— Про танцевальный конкурс…
— Да? Его будет судить Кора Ли.
— Копия Скарлетт О’Хары?
— Да, — Дарси попыталась улыбнуться, — Скорее всего, она захочет, чтобы вы танцевали вальс или польку: это ее любимые танцы.
— Она явно не фанатка хип-хопа?
У Дарси вырвался нервный смешок:
— Нет. Мне кажется, большинство мужчин сейчас тренируются танцевать вальс.
— Я не буду.
— Ты хорошо танцуешь вальс?
Он хмыкнул:
— Я его вообще не умею танцевать.
— Оу, — ее сердце замерло. Это значит, что на следующий день он покинет конкурс. Если только… — Я могла бы…
Нет, она не могла.
— Ты могла бы что? Научить меня вальсировать?
— Нет, я не могу. Мне жаль.
— Я знаю, — он печально улыбнулся. — Это было бы не честно по отношению к другим конкурсантам, да?
Она вздохнула:
— Нет.
— Ты по натуре своей очень честная, да? — мягко спросил он.
Она с трудом смогла проглотить этот вопрос. Ей надо было быть честной с ним в одном, главном, вопросе. Но она не могла.
— Иногда правду очень сложно произнести.