Хлестал сильный дождь, задувал ледяной ветер, а Анна и Ван Хелсинг продолжали свое путешествие по болотам. Впереди замаячили обгорелые развалины какого-то строения, и принцесса тут же вспомнила старую ветряную мельницу, которую селяне спалили дотла еще год назад, как раз в ту ночь, когда доктор Франкенштейн создал и оживил свое знаменитое чудовище.
Путники понимали, что смерть могла настичь их в любую секунду. Оборотень сейчас наверняка был выпущен на свободу, с приказом уничтожить их обоих. «Нет, не оборотень, – упрямо повторяла про себя Анна, – это Велкан». Хотя разум подсказывал ей, что ее брат был уже потерян для нее навсегда. Эта мысль словно острым ножом вонзалась в нее изнутри, причиняя немалую боль. Она уже один раз потеряла брата, а с тех пор он снился ей каждую ночь. И каждую ночь она считала его живым, только для того, чтобы, проснувшись, начать снова горевать и оплакивать его смерть.
Сегодня ей удалось увидеть его на несколько коротких мгновений, и он снова погиб благодаря проклятью Дракулы, и теперь уже навсегда. Это было слишком тяжело для Анны. Правда, она продолжала идти вперед, упрямо переставляя непослушные ноги, хотя на самом деле сейчас ей больше всего хотелось упасть на землю и зарыдать, вспоминая брата.
Но она не могла позволить себе поддаться такой слабости. «Я последняя, – думала Анна. – Последняя, кто сумел выстоять в этой борьбе. Последняя из рода Валериусов». Может быть, закипающая кровь предков заставляла ее идти дальше, а может быть, и что-то другое, что скрывалось глубоко в ее душе. Но, что бы то ни было, оно позволяло Анне продолжать борьбу и поддерживало в ней желание жить и сражаться.
Когда они подходили ближе к развалинам, Анна посмотрела на Ван Хелсинга, который с равнодушным лицом молча шел рядом с ней. Принцесса поняла, что может сейчас вслух высказать хоть часть своих тревог, чтобы ей стало немного легче, и она в отчаянии заговорила:
– Деревянный кол? Серебряное распятие? Неужели ты считаешь, что мы не сумели додуматься до этого на протяжении веков?!
Потом она совершила нечто такое, от чего действительно испытала некоторое облегчение: она с досады толкнула Ван Хелсинга под одно из обгоревших крыльев ветряной мельницы, где они могли бы отдохнуть, приобретя себе временное убежище от дождя. Но Анна не замолчала, а продолжала свою грозную тираду:
– Мы боремся с этим чудовищем более четырех столетий. Мы стреляли в него, поражали его кинжалами, оглушали дубинками, обливали святой водой и вонзали колья в самое сердце. И он все равно продолжает жить!
Ван Хелсинг ничего не отвечал принцессе. Он просто смотрел на нее. Что же она успела заметить в этом взгляде? Интерес к своей особе? Или она его только забавляла своей наивностью? Как бы там ни было, она разозлилась еще сильнее и приблизила к нему свое лицо:
– Как же ты не можешь понять? – прищурившись, зашипела она. – Никто в целом мире не знает, как убить Дракулу!
Между их лицами оставалось лишь несколько дюймов, и в этот момент губы Ван Хелсинга растянулись в ироничной улыбке:
– Эта информация могла бы мне понадобиться немного раньше. Тогда я действительно употребил бы ее для пользы дела.
Анна нахмурилась и замолчала, с трудом переводя дыхание. Темные глаза Ван Хелсинга внимательно изучали ее. Ему нравилось находиться рядом с ней. «Ну так и что же, – подумала принцесса. – В конце концов, он же мужчина». Он действительно сейчас смотрел на нее, как самый обыкновенный представитель сильного пола. И он сегодня спас ее.
– Не надо на меня так глазеть. Мне совсем необязательно чувствовать, как ты раздеваешь меня своим взглядом...
Она чуть отодвинулась от него и устремила взор куда-то в пелену дождя.
– Ну, по крайней мере, не сейчас, – внезапно добавила принцесса. Ну вот она и выдала себя, и, наверное, еще даже до того, как сообразила, что именно сказала. Что ж, это было правдой, и Анна не намеревалась скрывать истину от этого человека.
Ван Хелсинг протянул руку куда-то в темноту и извлек из-под обломков мельницы чудом уцелевшую бутылку полынной водки. Анна некоторое время молча смотрела на бутылку, чувствуя, как гнев и ярость покидают ее душу, а вместе с ними и все страхи и напряжение. Она поняла, что с этим мужчиной она может позволить себе расслабиться, и он сделает все, чтобы она оставалась при этом в безопасности. Пусть и не совсем так. Пусть это лишь ее иллюзия, зато какая приятная и успокаивающая!
– В общем, ты прав... – медленно заговорила Анна. – Он перестал быть моим братом. – Она придвинулась к Ван Хелсингу, а тот откупорил бутылку. – А у тебя есть семья, мистер Ван Хелсинг?