– Нет… только с ведьмами да твоими сородичами. С русалками даже.
Грей все время ерзал, лежа на животе, будто что-то его беспокоило или зудело. Его рука собственнически легла на внутреннюю сторону моего бедра и мягко сжала.
– Как только я восстановлю силы, сахарок, я с тебя с живой не слезу. Понимаешь, о чем я?
– Уймись уже, герой-любовник, – я наклонилась к его уху и, лизнув кончиком языка мочку, прошептала, – Еще раз спасибо, что спас меня, мой храбрый принц.
– Я всегда буду защищать тебя, моя любовь. Я сохраню твою жизнь любой ценой, даже ценой своей собственной.
Я оставила жаркий поцелуй на его влажном виске, колючей щеке и закончила на макушке.
– Ты уже прочла, что в скрижали, сладкая?
– Нет, прямо сейчас я хочу побыть рядом с тобой.
Я любовалась мощной мужской спиной и всем тем, что было ниже, до боли кусая губу. Согревающая изнутри волна прокатилась от низа живота к наливающимся румянцем щекам.
– Как же я люблю тебя! Никто никогда не узнает, и никто никогда не почувствует! Никогда…
Я взяла его за руку и прошептала.
– Я… я чувствую то же самое, Фёр…
Раненный волчонок затих, и я вернулась к спящим на полу измотанным мужчинам. Удобно устроившись в единственном кресле, видимо, так любезно оставленном для меня, я коснулась скрижали.
Глава 12. Моя девочка
Дом Верховного Совета.
– МЭЙ! – стены сотряслись от грозного крика главнокомандующей армии.
Вбивая каждый свой уверенный шаг, Аспид вошла в центральный зал в сопровождении его королевского величества. Праведный огонь оживился и начал проливаться на плитку грязно-коричневого цвета.
Фэнг не ожидал такого напора от своей тайной любовницы и слегка сжал ее локоть, пытаясь усмирить рассвирепевшего лидера «личной гвардии» Совета.
– Ты чего так орешь? Мы так не договаривались, дорогая. Ты просила аудиенции, а не скандала.
Аспид вырвала руку из болезненного хвата и ткнула пальцем в крепкую мужскую грудь, обтянутую в темно-зеленый камзол с золотыми пуговицами.
– Я устала от ваших игр, Грей! Хватит! Неужели ты не видишь, как они манипулируют тобой?! – она обвела помещение в квадрат будто заключила в воздушную клетку, и отвернулась, взмахивая своим конским хвостом, – Девочку Боа похитили, и наши враги делают ровно то, что обещают… шаг за шагом, – она скрестила руки на груди и подошла ближе к чаше, заглядывая в бушующее пламя, – Наши лучшие охотники исчезли с радаров. И остальные последуют за ними! Игра окончена! Мы проиграли! Ваш огонь говорит правду, и мы все очень скоро сдохнем!
Раздался выстрел, и Аспид рухнула замертво. Между глаз главнокомандующей дымилось черно отверстие, из которого потекла тонкая алая струйка. Фэнг упал на колени рядом с бездыханным телом.
– Аспид…
– Жалкая трусиха! – прошипела злобная старуха с балкона и направила дуло в сторону короля, – Скажи мне, Фэнг, ты тоже боишься?
– Нет, Мэй! Я не боюсь, – процедил он сквозь зубы, в его глазах застыли слезы и желание отомстить.
– Встань, Грей! И отдай приказ укрепить здание Совета своими собаками. Выродок получил третью скрижаль, и скоро он и его свора придут за четвертой. Они придут сюда… и их будет очень много.
Грей поднял на руки бездыханное тело возлюбленной и покинул проклятый дом.
Мэй спустилась к чаше и сняла пузырек со своей шеи. Капнув темно-красную каплю в пекло, она зашептала.
– У твоей воли мое имя.
В ее черных глазах заплясали черти на языках пламени праведного огня, что начинал затихать и повиноваться одержимой властью женщине.
************************************
Клодия.
Я вижу дом, что стал мне ненавистен. Дом Совета, он точно такой же, черный и мертвый как сейчас. И я иду вслед за своим предком, который без труда входит туда.
В здании нет ни охраны, ни часовых. Охота на оборотней еще не объявлена.
Но что он делает здесь в гнезде своих врагов?
Ван Хельсинг следует в кабинет главного члена Совета, его основателя и владельца. И он, точнее ОНА сидит, развалившись, в своем высоком велюровом кресле, скрестив ноги на письменном столе.
Это же она! ЧЕРТ! Не может быть! Сколько же ей лет?!
– Приветствую, Мэй.
– Докладывай! – мерзкая крыса, не хотя, скидывает ноги на пол и впихивает их в узкие черные туфли.
– Состоится союз. Состоится первый брак между оборотнем и человеком.
Мужчина отчитывается сухо и безэмоционально, он словно ждет приговора. Но, в отличие от него, главная волчиха вскакивает на ноги и пучит свои узкие глазенки так, что я слышу, как трещат ее веки.