– Как же я долго ждал тебя, моя любовь… моя судьба…
Завороженный принц поцеловал мою открытую ладонь, медленно поглаживая мои бедра, настойчиво двигаясь по ним вверх. На заднем плане раздался тактичный кашель.
– Я все еще здесь.
Я отвела смущенный взгляд, не в силах больше выносить жар, что исходил от оборотня передо мной, и который горел обжигающим пламенем в моей груди. И тут меня осенило.
– И как давно ты это знаешь?
– С того момента, как ты попыталась убить меня в первый раз.
– Но, постой, ты ведь не ликан, Фёр… или пытаешься сказать, что?
– Да. Я полукровка. Король Фэнг не мой отец. Я сын королевы, наполовину человек, как Мартин. Но я родился, а не трансформировался, так что я самый сильный волк среди всех, первородный ликан, истинный… – его гордость сменилась гневом, – Вот почему они убили мою мать. И все это время они искали повод убить меня. И теперь ОНИ нашли.
– Мне так жаль… но кто «они»? Кто мог это сделать?
– Совет! Будь он проклят! Фэнг мне не поверил, думая, что это сделал кто-то из вас или полукровок.
Мне хотелось обнять его и забрать всю его боль.
– Вот почему ты смог спасти нас в том поезде, – снова начала я размышлять вслух, – Еще ведь две недели до полнолуния.
– Я спасу тебя даже ценой собственной жизни.
– Фёр…
Он невесомо коснулся моей покрасневшей щеки, поднялся на ноги и кивнул в сторону Мартина, который тут же вступил в разговор.
– Клодия, пожалуйста, возьми скрижаль.
Отложив свиток, я взяла ледяной камень, который в моих руках начал покрываться золотом. На металле вырисовывались письмена на древнем, неизвестном мне языке.
– Я ничего не понимаю.
Смотрю на двух мужчин, что замирают, уставившись на меня, и они начинают постепенно растворяться. Изображение рябит, и помещение обволакивает полупрозрачная белая дымка.
Я закрываю глаза и слышу множество голосов и звон бьющихся друг о друга стаканов. Запах алкоголя и немытых ног бьет по моим рецепторам. Я прихожу в себя в какой-то таверне с кучей грязных орущих мужиков.
Мое внимание приковывает барная стойка, у которой сидят двое посетителей, один из которых мне определенно знаком. Я вижу своего предка и понимаю, что должна узнать, о чем они говорят любой ценой.
Глава 5. Наваждение
Клодия.
Он точно такой, как на семейных портретах. Мой ненаглядный дедушка. Моя самая большая гордость. До сегодняшнего дня я его боготворила. Хотя… возможно еще до дня моей встречи с Фердинандом.
Черноволосый и желтоглазый, словно вампир. Высоченный с худощавым лицом и тонкими губами. Морщины и густая борода добавляли ему на вид лет десять. Длинные и кривые пальцы с длинными грязными ногтями были настолько заметны издалека, что казалось он может выцарапать ими душу через рот. Самый сильный и отважный среди нас. Он был самоотвержен и неумолим. В любое другое время я бы мечтала о такой встрече… но не сейчас.
И я совершенно не слышу их голосов среди всего этого галдежа.
Пока я крадусь вдоль хаотично расставленных круглых столиков, в меня врезается еле стоящий на ногах красноносый забулдыга. Я ожидаю громкое падение после резкого столкновения, но он лишь пролетает сквозь меня и таранит лбом небольшое расстроенное пианино.
Отлично. Они не увидят меня. Для них я лишь призрак.
– Сильвер Грей, выпьем за твою будущую жену, – голосит Ван Хельсинг и поднимает наполненный до краев кубок.
Сильвер? Грей? Наш главный враг? Да что здесь происходит?
– Я очень рад, что между нами больше нет недомолвок, Абрахам.
– Я тоже, друг мой… я тоже.
Оборотень и охотник чокаются и отпивают по первому глотку.
– Я отлучусь на пару минут, – миловидный юноша приветливо улыбается, поднимается и покидает бурлящий жизнью зал, раскидывая по сторонам мертвецки пьяные тела на огромные деревянные бочки, что стояли вместо стульев.
А я не свожу пытливого взгляда с Ван Хельсинга, который вдруг достает из-за пазухи кожаного пальто пузырек с ярко-зеленой жидкостью и наливает его в стакан ничего не подозревающего собеседника.
Полагаю, это не абсент…
Молодой, но уже полностью седой мужчина возвращается и садится на свое место, торжественно поднимая отравленное пиво, сверкая серебряным светом своих ослепительных глаз. Лукавый дедушка произносит очередной тост.
– За тебя и за мою дочь, за вашу любовь и крепкий союз ваших сердец.
Нет-нет-нет! СТОЙ!
Я пытаюсь закричать, но мои голосовые связки скованны толстым недвижимым льдом. Остается всего несколько секунд и пара миллиметров, когда я бросаюсь на Грея. Но мои руки ловят лишь воздух.