Накал страстей во время прений был нешуточным — ставки же очень высоки: «Гранд Слэм», «Кубок Дэвиса» и прочие «Мастерсы». Я на деле доказал свою способность побеждать в турнирах такого уровня, и это помогло сторонникам выдачи мне большего времени на восстановление взять верх — для Китая будет лучше, если Ван будет стабильно добывать «топовые» награды, а не копить очки рейтинга в турнирах попроще и рискуя свалиться в обморок от неподъемной нагрузки.
Есть в этом и классический уже момент «мне нельзя проигрывать». Второе-третье места приемлемы, я же только что переболел и подвергся попытке захватить меня и моих близких в заложники, но это актуально только на ближайший турнир, а дальше меня могут «разжаловать» обратно в теннисисты-трудяги и заставить компенсировать недостаток качества наград их количеством.
Из-под воды вылезать не хотелось, но пришлось: я страдаю не просто так, а ради акклиматизации — «Брисбен Интернейшенал 2015» начнется завтра, четвертого января, и закончится одиннадцатого числа. Улететь домой (к Кате очень хочется!) не получится — спустя несколько дней, девятнадцатого января, стартует «Австралия Опен», где мне тоже придется поиграть. К счастью, руководство Цинхуа не отказало мне в просьбе отпустить Катю с занятий хотя бы на финал второго Австралийского турнира.
Не став вытираться и ограничившись красными, приманивающими удачу трусами — пусть хотя бы пока сохну не буду ощущать жуткой жары — я вернулся в гостиную и обнаружил сидящего в кресле рядом с диваном тренера Ло. Полагаю, занимать диван он не стал из-за благополучно «дожившего» до моего возвращения мокрого пятна, оставленного моими спиной и задницей.
— Слабак! — припечатал меня тренер. — Холодный душ — это крайнее средство, а ты, едва дотерпев до обеда, пошел и обнулил свой прогресс!
— Пофиг, — оценил я его слова и уселся на сухую половину дивана.
Потом, когда я покину «дом», диван заменят на полностью сухой, как было уже не раз — должна же прибывшая со мной орава народу (натурально — под две сотни человек, которых я даже не пытался запоминать и разбираться в их зонах ответственности) чем-то заниматься.
Само собой, в «мой» коттедж влезли только ближайшие соратники, а остальные разместились в городе и парочке соседних коттеджей. Создали вокруг меня полностью заточенную под мой комфорт закрытую экосистему, где я взаимодействую только с китайцами и не должен заниматься ничем кроме прямых спортивных обязанностей.
Надо признать — очень удобно вышло, не говоря уже о стопроцентной моей безопасности: большая часть делегации представляла собой охрану разных сортов. Забавно, но это — не предел, и я даже не представляю, сколько народу будет вокруг меня крутиться лет через пять, при условии стабильных побед конечно. Да мне «под них» придется целый небоскреб отгрохать, чтобы все влезли!
— Ты бы оделся — сейчас придет Фу Шуньшуй, — дал совет Ло Канг.
— Спасибо, — поблагодарил я и не пошевелил даже пальцем.
Чего стесняться? Все свои.
— Напрашивается нехорошая ассоциация, — ухмыльнулся тренер.
— Какая? — напрягся я.
— Сначала ты принимаешь уважаемых членов Коммунистической Партии в одних трусах, потом — начинешь при нем отправлять физические потребности, дальше — соберешь гарем и превратишь свою деревню в подобие твоего личного Запретного города…
— Ладно, понял! — перебил я.
Иду по пути становления Императором, как некогда (согласно общеизвестным мифам) Мао Дзэдун, в какой-то момент начавший проводить заседания Политбюро в своей спальне, лежа на кровати в одних трусах.
Встав с дивана, я пошел и оделся в короткие шорты и красную майку «Анта».
— Годится, — одобрил тренер Ло.
— Насколько было проще, когда функции «куратора» исполнял Фэй Го, — вздохнул я, опустившись во второе кресло.
Не сидеть же на мокром диване.
Расширение штата моих нахлебников привело к разделению обязанностей — теперь у меня завелся личный «куратор» от Партии, сорокатрехлетний, до скрежета в зубах серьезный и скучный черноволосый низенький дяденька в толстых очках.
— А как ты хотел? — стандартно «удивился» Ло Канг. — Журналисты на Западе лишены чести и из жадности к сенсациям готовы пойти на любую низость. Не пускать тебя на пресс-конференции мы не можем согласно международным правилам, поэтому кто-то должен учить тебя отвечать правильно даже на самые провокационные вопросы.