-- А кто эти четверо? -- удивился Жорыч.
-- Неясно разве? -- я тоже удивился, но удивился неспособности Жорыча схватывать очевидные вещи. -- Палыч -- раз! Андреич -- два! Саныч -- три...
-- И повар этот из Чуркестана, -- не дал мне закончить Голова-дыня.
-- Чей же будет аппаратик? -- Жорыч являл собой верх любознательности.
-- Палыча, -- пояснил я. -- У него блокнотик, где данная вещица на обложке. Значит, давно присматривал. Но это ж сколько деньжищ надо отстегнуть?
Никто не ответил, все лишь восторженно помолчали, рисуя воображением вереницы нулей.
А мне сквозь эти нули вспомнилось, как выбирали мою мобилу.
Конечно же, мне хотелось iPhone. И, конечно же, мечталось о распоследней модельке. Я ныл с утра до вечера, выпрашивая именно его. Ведь приближался день рождения. Я даже поверить не мог, что мне подарят что-то иное.
Но в универмаге меня повели не в ту сторону, где располагался фирменный павильон с яблочной эмблемой.
-- Не туда, -- настаивал я и тянул родителей к "надкушенному яблоку".
-- Есть ведь и другие хорошие аппараты, -- негромко напомнил отец.
-- И не такие дорогие, -- добавила мама.
-- Нет, -- убито сказал я и замер, словно вкопанный.
Мы топтались на месте. Родители не знали, что делать, а я наливался угрюмой злостью. Ну как они не могут понять, что другой аппарат мне не нужен?! Что лучше пойти домой и не отсвечивать здесь. Что лучше я припрусь завтра в школу со старой мобилой, но с таким загадочным видом, что все разом поймут: iPhone вот-вот у меня будет.
-- Лады, -- вдруг сказал батя. -- Ждите меня здесь.
И ринулся к выходу с такой скоростью, будто вызвали его к самому Президенту.
Мы ждали в кафе на последнем этаже универмага. Мама взяла две небольшие чашечки кофе. Я глотнул и чуть не поперхнулся от горечи. После сразу же бухнул в тёмную жидкость два кубика. Затем посмотрел на маму, мол, ты же всё равно пьёшь без сахара. Её тонкие пальцы изящно сжимали изогнутую ручку чашечки. Другой рукой она придвинула мне блюдце, где сиротливо жались друг к другу два искрящихся кубика. Теперь дело пошло на поправку, кофе можно было тянуть маленькими глоточками, не опасаясь першения в горле, грядущего вылиться в затяжной кашель. Во рту было сладко, а в душе горько.
Я уже начал проникаться мыслью, что iPhone мне не достанется. Что придётся выбрать другой телефон. Что мечту я буду наблюдать только в фильмах да у друзей в "Инстаграмме". Такова жизнь. Пока сам не станешь миллионером, никто не обязан покупать тебе дорогие игрушки.
Я нисколько не сомневался в том, что когда-нибудь буду миллионером.
Но миллионером-то я буду потом, а iPhone хотелось сейчас.
Безвыходное, тягостное, нищебродское положение.
И ничего не исправить.
И тут появился отец. В руках у него светлела коробка. По дизайну явно не айфон, но...
-- Держи, -- сказал он и улыбнулся.
Это была ещё никем не виданная новинка -- Sony Xperia Z3!
Не веря мечте, я принял подарок. Я впитывал взором совершенство. Я вчитывался в мелкие буковки. Мой восторг взмывал на неизмеримую высоту, когда я осознал, что сегодня -- именно сейчас!!! -- это даже круче, чем айфон.
В жизни случаются чудеса. И если чудо происходит в день рождения, то кажется что каждое мгновение этого дня пропитано волшебством. Где-то за горизонтом копошилась странная мыслишка: как так, ещё утром не было денег, и вдруг они появились. Но мыслишка эта заботила меня не сильно.
Загадка внезапного обогащения раскрылась где-то через неделю. На книжной полке в верхнем ряду я обнаружил проём. Раньше там красовался толстенный фолиант, привезённый папой из-за границы. Когда-то он ездил на учёбу и разыскал на блошином рынке эту средневековую книженцию. Мне даже нравилось рассматривать старинные гравюры, рисунок которых складывается из тонких линий. И если вести пальцем по странице, то чувствуешь их шероховатость. Батю фолиант захватил сильно. Он утверждал, что там, среди страниц, зашифрована древняя тайна. Нужно только разобраться. Он даже в свободные вечера заучивал латынь и медленно, страница за страницей, переводил содержимое.
И вот теперь этой книги нет.
Я вспомнил, как в квартире несколько раз возникал некий Эдуард Власович. Такой низенький толстенький замухрышка в очёчках. Но замухрышкой он не был, так как оправу у этих очёчков изготовили из золота. Обеспеченный типчик был Эдуард Власович, хоть с виду и казался откровенным лошарой. Этот Эдуард Власович вечно тёрся у книжной полки. Иногда он снимал фолиант и, бережно уложив на стол, осторожно перелистывал пожелтевшие страницы, заполненные латиницей. Я безмятежно играл неподалёку и лишь фоном улавливал, что Эдуард Власович непременно эту книгу хочет приобрести. Но батя лишь посмеивался и говорил, что книгу ценит не деньгами.
А теперь и Эдуард Власович не заходит. Головоломка сложилась так, что её разгадка стала явной.
Почему-то мысль о проданной книге не давала мне успокоиться. Я дорожил подарком, но как-то странно. Я даже запретил себе говорить "Sony Xperia Z3", называл её просто смартфоном, будто это могло как-то поправить дело. Конечно, я не считал, что произошла какая-то трагедия. Без старинной книги вполне можно жить и дальше. Отец и жил, больше не вспоминая о ней. По крайней мере, при мне. Мысленно я тысячи раз говорил ему спасибо. Но вслух сказать до сих пор как-то не пришлось. Хотя мобиле уже почти десять месяцев.
Воспоминание о дне рождения пригасило восторг о дорогущем аппарате, который настолько очаровал Кильку, что тот не выпускал его из рук. Даже самый дорогой телефон мира не мог нам помочь. Здесь он сродни сундуку с золотом, который находился на острове Робинзона Крузо. Огромное сокровище, на которое невозможно купить даже то, что в любой лавке стоило меньше фартинга. Техническое совершенство, превратившееся в бесполезную игрушку там, куда не пробьётся сигнал с вышки.
Даже великолепный Vertu являл дисплей, где индикатор уровня сигнала, получаемого от вышек мобильной связи, жизни не подавал.
-- Ты это... список звонков зацени, -- Килька показал экран даже не Кабанцу, а мне, словно я сейчас был главным.
И я увидел строчки сеансов связи. Свежих не было. Но напротив трёх явно значилось "Yesterday". Это означало, что где-то в нашей непередаваемой глуши пряталось место, откуда можно позвонить в нормальный человеческий мир.
Глава 1
1
Игольчатая вышка
После завтрака мы возвращались к корпусам. Во рту задержался отвратительный вкус овсянки. А черепушка то и дело выдавала мне картины убежища, которое мы обнаружили в начале вчерашнего дежурства. Как ловко оно устроено. Раз, и все взрослые в укрытии. Значит, действительно, есть чего опасаться на территории лагеря. Иначе зачем им прятаться? Теперь ясно, почему начальника не было в кровати, когда Большой Башка, пылая местью, вместе со мной влез в его обитель той примечательной ночью. Значит, мохнатый лупоглазый страшила мог садануть любого из нас, ухватить и уволочь в глушь неведомую. Как Яг-Морт из легенды, рассказанной Килькой.
Я вращал в памяти кадры, как мы вчера, оставив дорогущую игрушку с дракончиком, покинули убежище и положили линолеум на место. Как Голова-дыня придирчиво проверял по пыльным полосам и присохшей грязи, так ли лежит разлохмаченный лист. Как предъявили вернувшемуся повару свежечищенный картофель. Как наскоро пообедали, а потом мыли посуду за всем лагерем. А после тщательно отскребали котлы. И до ужина. И после него. Повар больше никуда не отлучался, и мы работали в каком-то молчаливом отупении, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Впрочем, мне не хотелось ни с кем говорить. Я думал о тёмной громаде, преследующей меня последние дни.