Борьба между православной (кафолической) церковью и арианством носила временами крайне ожесточенный характер и шла с переменным успехом. Первый Вселенский собор, состоявшийся в малоазиатском городе Никее в 325 г., осудил арианство. Именно с победой православия над арианством многие богословы и историки церкви связывают появление гимна «Свете тихий» – древнейшей, наряду с Великим Славословием и «Сподоби Господи», христианской песни, датируемой как раз началом IV в. Арий был подвергнут изгнанию, его сочинения были признаны еретическими и как таковые подлежали сожжению. Однако Антиохийский поместный собор 341 г. утвердил арианство в качестве официального христианского учения (хотя к этому времени от изначального учения Ария уже мало что осталось). Сам первый христианский император Рима Константин Великий был окрещен на смертном одре арианином – епископом Евсевием Никомидийским. Сын Константина, август Констанций II, римский император Востока Валент II и другие венчанные владыки римлян были арианами («омиусиями», «омиями»). Окончательный запрет арианства и его проповеди на территории Римской империи был осуществлен православным императором Феодосием I Великим после вынесения соответствующего постановления Первым Константинопольским поместным собором восточных иерархов (переименованным впоследствии, задним числом, во Второй Вселенской собор христианской церкви) в 381 г.
Но германцы, окрещенные в свое время римскими проповедниками христианства в его арианской форме (еще не осужденной в самом Риме как ересь), сохранили ему верность. Остготы, вестготы, лангобарды, бургунды, гепиды, вандалы продолжали, за редкими исключениями, исповедовать арианство, даже становясь «федератами» Римской империи, перекрестившейся из арианства в православие. Очевидно, политеистические дохристианские религиозные воззрения германцев были еще настолько сильны в их среде, что мешали им принять православный догмат о нераздельности, неслиянности и единосущности всех ТРЕХ ЛИЦ БОЖЕСТВЕННОЙ ТРОИЦЫ (Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого). Даже Толедский церковный собор 589 г., созванный принявшим православие царем вестготов Реккаредом I, не решился на репрессии в отношении арианского духовенства. Хотя эпоха арианства медленно, но верно клонилась к закату.
Уже в VI веке арианские церкви и их собственность массово передавались православным (никаких католиков до отпадения Западной римской церкви от единой Вселенской православной церкви в 1054 г. не существовало). Но лишь к VIII в. приверженность к арианству в Европе сошла на нет, пока оно не возродилось в начале XVII в. в форме ереси социнианства. Некоторые интеллектуалы и ученые, например сэр Исаак Ньютон, становились сторонниками арианства и позднее, но оно никогда больше не вернуло своих утраченных позиций. Впрочем, пока что до этого было еще далеко…
Завершая данный нами краткий абрис истории арианской ереси – кстати говоря, слово «ересь» по-гречески означает просто «(собственное) мнение», «течение», «направление (мысли)», и ничего более! – и ее взаимоотношений с православной ветвью христианства, процитируем французского мыслителя румынского происхождения Эмиля Мишеля Чорана, указывавшего на то, что «ересь – это исключительно действенный способ оживить религию. Она встряхивает людей, вырывает их из косного оцепенения привычки и хотя, может быть, ослабляет церковь, но оживляет веру. Всякий официально признанный бог киснет в одиночестве и забвении. Истово молятся только сектанты и гонимые меньшинства – молятся в темноте и страхе, как нельзя лучше стимулирующих благочестие». О том же, кстати, говорил и сам святой апостол Павел в своем Первом послании Коринфянам (11, 19), прямо-таки настаивая на НЕОБХОДИМОСТИ ЕРЕСЕЙ (выделено нами. – Примеч. авт.): «Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные». Но довольно об этом…
Царь, во главе с которым вандалы в последний раз отправились на Запад в поисках новой родины, расположенной так далеко, чтобы быть недостижимой для накатывающихся все новых конных волн кочевников-грабителей из Азии, носил имя Годигисл (Годигизель), в связи с чем впоследствии иные не слишком вдумчивые, образованные и внимательные хронисты путали и даже отождествляли его с гуннским «царем-батюшкой» Аттилой, прозванным запуганными им римлянами «Флагеллум Деи», а германцами – «Годегизель» (и то, и другое прозвище означает «Бич Божий»). Как тут не удивиться тому, что современные нам сторонники «новой хронологии» до сих пор не вздумали заявить, что вандал Годигисл и гунн Аттила – одно и то же историческое лицо, а вандалы – те же гунны, в очередной раз «подсократив» всемирную историю!