Порасхаживал этот несчастный по колхозам и сельсоветам, да насобирал себе злых коллег-соучастников для заранее придуманного им страшного преступления – Государственного переворота. На митингах засекреченных он их сагитировал – узурпатор проклятый – а средь них половина из бывших начальничков…
Взяли они и удушили Ваню, гады какие, в колодец бревенчатый его запихали – так, чтобы поглубже, и с глаз долой. Бросили его и ушли, никому ничего не сказали. Ибо обида их брала дикая, что всем остальным вместе с Ваней и счастье, и спасение привалило. И сделали они этот свой ужасный поступок, да недолго они тогда покоролевствовали – не было им и после этого радости беспечальной.
А Ванечкины преобразования в памяти у каждого сохранились – да и по ныне здравствуют и живут – и еще сто лет по сто всем нам будет здесь счастливо и привольно. Ибо нет зла такого, чтобы ему конца не было видно, ибо нет такого злодея, чтобы в конец все наши думы и помыслы извратил и на службу себе поставил. Ибо придет ему и расплата лютая – в нем же самом заложенная, как бы мы его не жалели. Не наша на это воля, на это – вечный закон – закон синего неба и светлого образа Вождя нашего – дорогого и любимого Вани.
Ибо нет смерти, а есть Бессмертие и всеобщее Удовольствие на века бесконечные.