Люди хотят счастья, но не всем оно достается. Так вот я – один из тех немногих, кому это счастье улыбнулось, досталось и не крохотным кусочком, а огромной глыбой, и не маленькими порциями, а целиком и все сразу. И эту глыбу счастья свалила на мою голову, конечно, моя Лиза. Только она одна умела так нежно, так ласково прижаться к моему плечу и молча своими тоненькими пальчиками перебирать мои плохо расчесанные волосы. А чего стоят ее откровенные разговоры и беседы со мной? Сколько мудрых мыслей и наблюдений высказала она! Вот и сейчас, тронув меня за плечо, она как-то задумчиво, по-философски проговорила:
– Знаешь, Ваня, напротив нашего дома, чуть ниже по улице есть большая каменная стена – Brandmauer. Завтра я тебе ее покажу. Так вот, во времена наци на ней большими белыми буквами было написано: “Sieg oder Sibirien” (“Победа или Сибирь”). Как я боялась тогда, что придут к нам в село русские солдаты и увезут меня в эту далекую, страшную и дикую Сибирь! Ты даже не представляешь себе, как я переживала и боялась русского солдата. Я думала, что он большой с раскосыми глазами, лохматый, как медведь, с торчащими изо рта клыками.
– Вот я и есть русский солдат, да еще из Сибири. Выходит ты боялась меня? – сказал я с усмешкой.
– Да, да, Wanilein, тебя! Какая же я тогда была глупая и доверчивая. Тебя надо любить, а не бояться! – сказала Лиза. Она повернулась ко мне и нежно поцеловала меня в самые губы. Потом приподнялась, чтобы лучше видеть мое лицо и, сидя в постели, продолжила прерванную мысль:
– А теперь? Теперь, сегодня я сама хочу ехать в Сибирь! Понимаешь, сама, ДОБРОВОЛЬНО! Конечно, только с тобой. Сибирь теперь меня не пугает и не страшит. Ваня, почему ты не хочешь взять меня с собой? Я бы там, в Сибири, все перенесла и все бы вытерпела, и стала бы тебе хорошей женой и помощницей.
“Ах, Лиза, Лиза! Какой же ты чудесный, но наивный человек! Ты, как дитя, не понимаешь, что говоришь. Ты говоришь то, что тебе хочется, не отдаешь отчета, осуществимо ли это”, – так подумал я, прежде чем ответить ей. Но в порыве нежности и признательности я схватил ее за руку, положил ее руку себе на грудь и спросил:
– Слышишь, как бьется мое сердце? Оно бьется только для тебя, только для тебя одной! И ты это знаешь! Но, но… я не могу выполнить твое желание, хотя хочу так же страстно, как и ты! Но не могу, понимаешь, Лиза?! Я солдат и что мне прикажут, то я и делаю, куда пошлют, туда и иду. Я не знаю сам, когда я буду дома и когда увижу своих дорогих родителей и сестренок. Ты знаешь, сколько времени я не видел их?
– Сколько?
– Три года! Три долгих года. За это время мои младшие сестренки стали уже девушками и даже невестами. Лиза! Ты хочешь в Сибирь, но совсем не знаешь и не представляешь себе, что это такое!
– Ваня, расскажи мне о Сибири, и я пойму и узнаю ее, – попросила меня Лиза.
– Ладно, слушай. Сибирь – это не Тюрингия, Сибирь – это серьезно! В Сибири нет каменных домов, там все сделано из дерева: и дома, и мосты, и заборы, даже ложки там тоже деревянные! Вот!
– Да?! – удивилась Лиза.
– Ты хоть раз в жизни ела деревянной ложкой? – спросил я.
– Нет, конечно. А что, это важно?
– А еще хочешь в Сибирь! Посмотри, как вы, немцы, по утрам умываетесь! Сначала в тазике моете руки, потом этой же “грязной" водой моете лицо! Ни один уважающий себя сибиряк, даже самый бедный и нищий, не станет так умываться. Он побрезговал бы. Понимаешь? У нас в Сибири для этого придумано специальное устройство, которое называется РУ-КО-МОЙ-НИК.
– Что это такое ру-ко-мой-ник? Переведи на немецкий язык, – попросила Лиза.
– Это слово русское и не переводится на немецкий язык, потому что у вас, немцев, нет этого приспособления – ру-ко-мой-ни-ка, и нет соответствующего слова. А еще хочешь ехать в Сибирь!
– Ваниляйн, милый! – взмолилась Лиза. – Почему ты сердишься и ругаешь свою Лизу? Когда я буду в Сибири, то я каждое утро буду подавать тебе полотенце и РУ-КО-МОЙ-НИК!
– Ну, что ты будешь делать с этой девчонкой?! Она одним своим этим возгласом разоружила меня, выпустила из меня зловредный дух и сделала меня опять послушным и ласковым. Я набросился на нее и стал молча и долго целовать ее лицо, шею и плечи.