– Wanilein, mein Wanilein! – шепчет она, покрывая мое лицо градом горячих поцелуев. Все произошло быстро, скоротечно, так что многие бойцы, кто случайно мог увидеть эту сцену, так и не поняли, что произошло на самом деле. Подарив мне последний самый жаркий поцелуй, Лиза скрылась за калиткой, вбежала на второй этаж и выглянула из окна той самой комнаты, в которой я увидел ее впервые. Там же из окна смотрели на движение наших войск Лизины сестры и сама Мутти. Они сверху хорошо видели меня, видели, как я влился в общий поток войск. Пройдя несколько десятков метров, я обернулся, еще раз увидел Лизу, стоящую в окне, стараясь запомнить ее образ на всю свою жизнь. Остались позади последние дома Вокзальной улицы, проходим мимо Курхауза – местной гостиницы, которая расположена в красивом месте, здесь мы с Лизой тоже гуляли подолгу. Прошли под узкой аркой Гренцхауза, самого старинного здания Хейероде, тоже памятного места для нас с Лизой. Под этой аркой я ни один раз проносился на большой скорости, когда ездил на мопеде по служебным делам в Мюльхаузен. По левую руку вижу в глубине леса железнодорожный вокзал Хейероде, на котором мы с Лизой встречали Мутти, когда она с тяжелыми чемоданами и сумками возвращалась из очередной поездки из Плауэна или Рудольштадта. Прощай, Хейероде, прощай, родное село моей Лизы, которое за это короткое время стало мне таким же дорогим и близким, как и моя родная сибирская деревушка. Прощай, Мутти, добрая, заботливая, любящая своих детей женщина. Прощайте, Гюнтер, Гертруда, Эрна, и прощай, маленький Хорсти, белокурый весельчак и балагур. Прощай и ты, моя дорогая и любимая Лиза, прощай моя любовь, мое кратковременное счастье. Увижу ли я тебя когда-нибудь еще раз?!
”Остались позади последние дома Вокзальной улицы…”
Совершив двухсоткилометровый марш, наш полк оказался опять в Саксонии, в тех же самых местах, откуда он вышел летом 1945 года на оккупацию Тюрингии. Штаб дивизии, как и раньше, расположился в городе Dommitzsch (Доммитч), а полк наш, если раньше размещался в селе Шкена, что в 25 км от Доммитча, то теперь в воинских лагерях в селе Дреблигар, что в 3 км от Доммитча. Городок этот стоит на Эльбе северо-западнее Торгау, около которого произошла первая встреча американских и советских войск. Как только я убедился, что в этих лагерях мы расположились надолго, так сразу написал письмо Лизе и опустил его в почтовый ящик в городе Доммитч. А оказался я там потому, что на второй день пребывания в полку в лагерях Дреблигара меня временно прикомандировали в качестве переводчика к особому отделу дивизии, который работал в здании комендатуры Доммитча, куда я ездил на велосипеде. Особый отдел, или отдел СМЕРШ (смерть шпионам), – это КГБ в армии.
В первый же день своей новой службы в качестве переводчика я участвовал в допросе одной арестованной немецкой девушки. Вот краткое изложение этого допроса, который вел работник особого отдела в звании майора:
– Ваше имя, фамилия и место рождения?
– Эдит Краузе, родилась в Кельне.
– Возраст?
– Девятнадцать лет.
– Вы были арестованы в Минске. Каким способом вам удалось нелегально, без визы, пересечь две государственные границы и оказаться на территории Советского Союза?
– Я ехала в воинском эшелоне, в котором кавалерийская часть возвращалась из Германии в Советский Союз.
– Как вам, гражданскому лицу другого государства, удалось пробраться в воинский эшелон и продолжительное время находится в нем?
– Я ехала в вагоне, до самой крыши набитом сеном. Это сено предназначалось для кормления лошадей. Я пряталась в этом сене.
– Кто вам помог спрятаться в этом вагоне и кто вас снабжал продуктами питания на всем пути следования?
– Лейтенант Михаил Соколов, командир взвода кавалерийского эскадрона.
– С каким заданием вы пробрались в Советский Союз и кто вам его дал?
– У меня не было никакого задания. Я и Михаил любим друг друга, хотим пожениться, создать семью. Михаил обращался к русскому генералу за разрешением на наш брак, но получил категорический отказ. По русским законам русский офицер не имеет право жениться на немецкой девушке. Тогда Михаил решил тайно увезти меня на свою родину в деревню к своим родителям, где я должна была подождать, когда выйдут новые законы, по которым мы с Михаилом смогли бы соединить свои судьбы. Скажите, где мой Михаил? Вы его арестовали? Он ни в чем не виноват! Разве можно арестовывать за любовь?