Они помолчали. Слышно было стук стрелок настенных часов и завывания холодного ветра за витражным окном. Люц собралась с мыслями и тихо задала вопрос:
— Кто это был? Герцог?
Иза помотала головой.
— Ну не сыновья же! Неужели?.. — она запнулась и вытаращила глаза. Уже собиралась озвучить невероятный вывод, открыла рот, однако Иза накрыла его ладонью.
— Просто знай, что связи с несвободными мужчинами — плохо заканчиваются, — едва слышно, но твёрдо произнесла она. — Для любовниц. Поэтому будь осторожна. Обещай.
Люц уверенно кивнула, и Изабель отняла ладонь. Даже попыталась выдавить робкую улыбку, хотя глаза выдавали грусть.
Она молча поманила приемную дочь к старинному зеркалу возле шкафа и принялась затягивать шнуровку короткого корсета на её спине.
— Если уж и влюбляться, то в кого-нибудь по-моложе, — чуть погодя заговорила Изабель.
— Ты опять об этом?! — Люция закатила глаза и принялась нервно постукивать мыском туфли по полу. Внутри закипает гнев. — Я вовсе не влюблена в герцога! Он старше меня на сотни лет!
— Вот-вот, — охотно согласилась Иза. — И я о том же. Герцог, конечно, видный и опытный мужчина, и я понимаю, почему он может вскружить голову молодой невинной девушке. — Люц заскрипела зубами, а Иза продолжила: — И всё же лучше обрати внимание на кого поближе и посвободнее. Принц Кейран, например, достойный и уважаемый юноша.
Люция нахмурилась и бросила через плечо подозрительный взгляд.
— Почему он? Тот же Рафаэль или — простите Предки! — Далеон ближе мне по возрасту.
Иза замерла, точно её поймали с поличным, и отвела взор. Вскоре пальцы начали поправлять кудри девушки и складки верхнего платья.
— Виктор состоит в его Дворе, — словно заученно начала перечислять женщина: — Первый принц благоволит ему. А главное — у него сейчас нет ни невесты, ни пассии.
«Ох, знала бы ты о Розалии!» — с сожалением подумала Люция и покачала головой.
— Он жестокий садист, — сказала вслух. — Все об этом говорят.
— Пустое, — Изабель мягко улыбнулась и погладила её по плечу. — Это всего лишь пересуды скверных языков.
«Ах, если бы!» — про себя ответила Люция, с горечью глядя в совершенно убежденное в своей правоте лицо приёмной матушки.
— Присмотрись к нему получше, — мягко увещевала она. — У каждого имеются недостатки, но ведь есть и достоинства. Он воспитан, опрятен, умен, трудолюбив…
— … и он будущий Император, — с циничной усмешкой закончила за неё Люция, рассматривая свое отражение. Буйные черные локоны, прихваченные у висков заколками, спускались до талии и контрастировали с цветом платья. Тонкая белая шея, горделивая посадка головы, полная грудь, «аппетитная» фигура в струящемся белом бархате с золотистым кантом, вышивкой и редкими вкраплениями рубинов, так напоминающих капли крови, на груди, длинных рукавах, подоле.
В этом наряде она, прям, жертва голодного хищника. Раненная антилопа.
Изабель откровенно любовалась ею.
— Из тебя бы получилась чудесная Императрица, — на выдохе вымолвила она.
Люция безрадостно хмыкнула.
— Человечки не становятся императрицами.
«А тем более — полукровки».
Еженедельный ужин проходил как обычно.
Полутёмная зала с длинным столом посредине сверкала мрачной роскошью, мерцали канделябры на столе и факелы на каменных стенах, отсветы огня дрожали на начищенной серебряной посуде и играли в драгоценных камнях, глубокие тени красиво очерчивали лица, тихо звенели столовые приборы и хрустальные бокалы.
Вот только на этот раз Кейран, восседавший во главе стола, приказал настойчиво попросил Люцию сесть ближе, и теперь её да шестого принца разделял один лишь стул.
Нервное соседство. Особенно с учётом того, что Далеон от её близости как-то весь неуловимо подобрался, напрягся в плечах, словно готовился к смертоносному прыжку, хотя продолжал изображать на лице холодную скуку.
А вот Люция ерзала на стуле и боялась случайно заляпать соусом своё белое платье или излишне громко скрипнуть ножом по тарелке, чтоб не привлечь лишнее внимание. Его и так хватало! Любопытные и недоуменные взгляды украдкой от Двора Мечей и долгие, изучающие — от Кейрана.
Последние как раз нервировали больше всего. Пусть фарси старательно их игнорировала.
Внутри снова и снова свербел вопрос: знает ли Кейран, что она шпионка герцога? Догадался ли? Подозревает ли?
А подозрения очень и очень вероятны, ибо слишком уж пристально он её разглядывает. Другого объяснения его вниманию девушка не находила.