И замахнулся. Люция мгновенно резанула кинжалом.
На пальцах гнома выступила красная линия, заставившая его застыть с распахнутыми глазами, а миг спустя брызнула кровь.
— Близар! — взвизгнул он и выронил хлыст. Забаюкал ладонь на груди, тихонько подвывая, но это зрелище вызвало в душе девушки лишь брезгливость. Она окинула округу цепкими взором и заметила, как к ним поспешили какие-то бугаи с саблями наголо.
На стражу они не смахивали и в пьяном угаре.
— Какого?.. — нахмурилась девушка и поймала слева от себя усталый, печально-смиренный взгляд пронзительных синих глаз. — Далеон?..
Она б присела от шока, если б уже не сидела.
— Почему ты?..
«Здесь» — застыло на губах. Её перебил гадкий злорадный выкрик:
— Ну, все, царевич, попался!
На них пошли полукругом. Вернее — на Далеона.
Время словно замедлилось.
Принц проследил, как Люция отправила кинжал в ножны на поясе и невозмутимо выпрямилась, дёрнула поводья.
В жилистой фигуре его сквозило напряжение, а вот во взгляде — откровенное отчаяние. Он верил, что Люция оставит его на растерзание бандитам.
И… она протянула ему ладонь и приказала:
— Запрыгивай!
Даже в самые худшие годы их вражды, Люция бы не бросила его в такой ситуации.
Осознание было внезапным, как вспышка молнии, пробирающим до дрожи, как удар грома, и чётким.
Глаза принца раскрылись в изумление, но он не стал мешкать: схватился за теплую и сухую ладонь и ловко вскочил в седло позади фарси.
Тело прижалась к телу, крепкая рука обвила талию, и это поразило Люц, как удар под дых.
Она ударила пятками, и лошадь с ржанием сорвалась с места без страха затоптать матросов. А вот они с криками и бранью рассыпались в стороны, как и случайные свидетели сцены.
За спиной Люции Далеон свёл брови и взмахнул свободной рукой. Повозка наглого гнома перевернулась, а все тяжёлые ящики и тюки посыпались на бандюков.
Подковы лошади стучали по мостовой, в ушах свистел ветер, волосы раздувались парусом, в душе пел восторг от быстрой скачки и удачного побега. Но на смену им, вместе с переходом галопа на рысь, пришла запоздалая клокочущая злость на беззаботного принца, который, очевидно, сбежал из замка без ведома и сопровождения!
Хотелось настучать шестому по его острым ушам, но вместо этого Люция отрывисто и холодно спросила:
— Почему ты в городе один?
— Дела, — скупой ответ и равнодушный взгляд вдаль. Но вот, в очах зажглись искры сдержанного любопытства. — А ты?
— Дела, — буркнула и отвернулась.
Вот и поговорили.
На горизонте показались серые башни крепостных стен.
— Высадишь меня пораньше? — спросил принц с деланной беспечностью, но Люция-то уловила, как сжались его длинные пальцы на её талии.
— Нет, — мрачно отрезала она и обхватила свободной рукой его холодную ладонь. Принц дрогнул. — И не вздумай бежать. В следующий раз меня может не оказаться рядом, чтобы спасти тебя.
Он притих. И даже не вырывался. Так они, держась за руки, и доехали до главных ворот в странном, неловком молчании. Вернее, это Далеон ощущал неловкость, и как тепло растекается в груди от волнительной близости девушки; а вот Люцию распирал ледяной гнев, и сложно было объяснить, чем именно он вызван.
Принцевой глупостью? Дурацкой ситуацией? Её сумбурными чувствами? Непонятными порывами?
Сложно, все слишком сложно. И как же она устала от самокопаний и этого дня!
В сторожке Люция хладнокровно сдала принца изумленной страже и, не прощаясь, отправилась в замок.
«Наконец-то отдых!».
Глава 17. Беглец
Люция сидела на палой листве в окружении золотистых магических светлячков и запахов природного тления. Перед ней лежали деревянные и железные мисочки с землёй, водой, галькой, песком, ростками, и зажжённой свечой.
Она уже битый час гипнотизировала их мрачным взором и тщетно пыталась ощутить хоть что-то, в пространстве, в себе, но «котенок» под рёбрами — её энергетический источник — молчал как партизан.
Уже и попа замёрзла на холодной земле сидеть, и поясница заныла.
Люция заерзала, поежилась от прорыва ветра и всё же выдала с досадой:
— Не получается! Я ничего не чувствую.
Герцог, сидящий неподалёку на пледе и попивающий вместе с королевой горячий чай, сделал вывод:
— Значит, не стихийная магия. — Потёр свой решительный подбородок. — Странно. Ну-ка, попробуй ощутить тень, свою или от мисок, погляди в темноту. Спригганы склонны к магии тьмы и тени. Умеют сливаться с окружением, особенно во мраке, скрывать присутствие. Из них выходят отличные шпионы и убийцы. Я, в общем-то, из этих соображений и дал тебе силу сприггана.