Между прочим, идея избавиться от Аньки пришла Игорю Кирилловичу не сразу. По началу даже были какие-то чувства. Некоторое умиление её хрупкостью и несовременностью. Но Анька слишком часто болела, не любила компаний и к собственному жилью относилась достаточно равнодушно, без должного пиетета. Для Игоря Кирилловича пол-жизни прожившего с родителями в коммуналке это, было, что-то вроде кощунства. Преступное обесценивание.
Очень скоро Анна начала его раздражать. Она считала, что хвастовство отличным жильём это дешёвое мещанство, отчётливо намекая на низкую и пошлую буржуазность Игоря Кирилловича. В некоторые моменты он ненавидел её за это высокомерие так сильно, что был готов убить прямо в присутствии родственников и гостей.
Тем не менее судьба Аньки была предрешена и Игорь Кириллович ждал удобного момента.
Тот день был невероятно жаркий. Липкий и тяжёлый. К вечеру собиралась гроза и целый день нещадно парило, заставляя горожан страдать от обильного потоотделения и изнурительного зноя.
Игорь Кириллович приехал домой в восьмом часу. По летнему времени должно было быть ещё светло, но небо неожиданно набрякло, полиловело и нависло тяжёлым клубящимся козырьком. Уже погромыхивало и едва он вошёл в подъезд, как во дворе поднялся пронзительный ветер. Моментально стало темно. На лестнице Игорь Кириллович столкнулся с бабкой Федосьей и Лизкой. Они собирались на дачу. Старуха окинула Игоря Кирилловича недобрым взглядом и наотрез отказалась от предложения подвезти их на вокзал на машине. Надо сказать, что старуху Федосью Игорь Кириллович почему-то побаивался. С виду она была обычной городской пенсионеркой, которая целыми днями слонялась по аптекам и магазинам, шаркая разбитыми, давно вышедшими из моды туфлями и воинственно размахивая потрёпанным пакетом из социального магазина. Однако взгляд у неё был нехороший. Маленькие карие глазки были посажены так глубоко, что порой Игорю Кирриловичу казалось, что глаз у старухи вовсе нет. И только приглядевшись внимательно, он чувствовал, как из-под насупленных бровей в него целяться два тёмных дула.
Лизка сообщила, что мама им вызвала такси и любимые родственники отчалили на дачу под аккомпанимент начинающейся грозы.
В квартире было душно не смотря на работающий кондиционер. Игорь Кириллович залпом осушил стакан холодной минералки, передвинул охлаждение в сплит-системе на максимум и с неудовольствием отметил, что Анька даже не вышла его встретить. Она полоскалась в ванной, хотя вполне могла сделать это ещё днём, задолго до его прихода.
— Анюта, ты скоро? — Игорь Кириллович с трудом сдержал раздражение. Ему было жарко, рубашка прилипла к спине и нестерпимо хотелось под душ, а ещё лучше залечь в ванну полностью и провести целый час, отмокая в нежной пене.
— Да-да. Я сейчас. Что-то неважно себя чувствую сегодня. Такая безумная жара.
У Анны было слабое сердце. Врачи даже поговаривали о кардиостимуляторе и дверь в ванную она никогда не запирала.
Игорь Кириллович для приличия небрежно стукнул костяшками пальцев о филенку и вошёл во ванную комнату.
Анька лежала в ванной полностью, чего обычно не делала, предпочитая обходиться быстрым и лёгким душем, что раздражало Игоря Кирилловича невероятно. Он считал, что такое "недоумывание" не способствует полноценному удалению грязи и только продолжительная полная ванна очищает человека по настоящему.
В ванной не смотря на простор было влажно и душно. Окно Анна не приоткрывала, но даже в трубе вентиляции было отчётливо слышно, как на улице ревёт дождь, низвергая в водосточные трубы шумные потоки воды. Гроза разбушевалась не на шутку и Игорь Кириллович вдруг с опаской подумал, что бабка и Лизка вполне могут вернуться. Он и сам не понял почему именно эта мысль пришла в его голову. Несколько минут он задумчиво смотрел на жену. Анька, лишь молча улыбалась, видимо расценив его взгляд, как призыв к будущему интиму. В последнее время близость случалась между ними всё реже. Игоря Кирилловича бесил даже запах жены и её поспешно-небрежные водные процедуры вызывали откровенную брезгливость.
К тому же Анька не обладала роскошной фигурой и не смотря на худое телосложение имела короткие ноги и вытянутое длинное туловище очень похожее на бревно.
"Бревно оно и есть бревно", — брезгливо подумал Игорь Кириллович и наклонился, что бы жену поцеловать. Анька неловко клюнула его в щёку влажным носом и жалобно пояснила:
— Я решила полежать в ванной. Стоя голова кружится. Что-то я совсем раскисла.
— Ты очень бледная, — поддакнул Игорь Кириллович и почти машинально положил ладонь на её горло.
Он сделал это словно во сне, каким-то странно выверенным движением, как-будто делал не первый раз. Каким-то особенным жестом, словно хотел пощупать пульс на сонной артерии. Горло у Анны было слабое, тонкое с трепетно бьющейся жилкой. Игорь Кириллович мог обхватить её шею одной рукой, что и сделал, одновременно сдавливая хрустнувшие гортанные хрящи и одновременно вдавливая голову в дно ванны. Анька захрипела. Она судорожно колотила руками и ногами, пытаясь освободиться от смертельного захвата и забрызгивая водой всё вокруг. Прошло несколько ужасных минут. Анна продолжала биться, словно пойманная рыба. Она оказалась удивительно сильной, и всё трепыхалась и трепыхалась, стараясь ухватиться за край ванны и руки Игоря Кирилловича. Потом внезапно затихла и обмякла. Игорь Кириллович уже был мокрый с головы до ног, но всё продолжал держать Анькину голову под водой, хотя она уже не подавала признаков жизни. Наконец, он расцепил сведённые судорогой пальцы. Анна была мертва. Её тело покоилось под слоем вспененной воды, волосы колыхались словно водоросли,глаза были открыты.