Алекс пришлось быстро заморгать, чтобы снова не расплыться в слезах… слезах, которые только усилились со следующими словами Нийкса.
— Очевидно, он принял мой совет близко к сердцу, поскольку теперь выражает свою благодарность. — Его улыбка вернулась, когда он добавил: — Но ты должна знать, я также сказал ему, что надеру ему задницу, если он когда-нибудь причинит тебе боль. — Он задумчиво склонил голову набок и оглядел их живописный вид. — Теперь это будет сложнее, но я никогда не был из тех, кто уклоняется от вызова.
Единственная слеза умудрилась скатиться по ее щеке.
— Тем не менее, — он протянул руку и вытер слезу, — я почти уверен, тебе не о чем беспокоиться.
Если Нийкс продолжит в том же духе, Алекс боялась, что ему удастся убить ее одними своими словами.
Когда он наблюдал, как она явно боролась со своими эмоциями, его губы изогнулись, когда он покачал головой и сказал:
— Хотя, должен сказать. Тот трюк, который ты провернула с ним прошлой ночью? — Он поднял брови. — Дерзкая, Эйлия. Я не знаю, ругать ли вас обоих или аплодировать стоя.
Хриплым голосом Алекс ответила:
— Как насчет того, чтобы ты просто обнял меня и сказал, что с тобой все в порядке?
Все в нем смягчилось по ее просьбе, и он без колебаний раскрыл свои объятия.
Когда она снова погрузилась в них, он прошептал ей на ухо:
— Теперь я свободен, котенок. Это значит, что я лучше, чем в порядке.
— Обещаешь? — прошептала она в ответ.
Он отстранился только для того, чтобы поцеловать ее у линии роста волос.
— Обещаю. А теперь мне нужно, чтобы ты мне кое-что пообещала.
Она встретила его пристальный взгляд.
— Что угодно.
— К черту пророчество, — сказал он ей прямо. — Забудь, что там было сказано… обе версии. Ты иди и сама верши свою судьбу.
Она сглотнула, но он еще не закончил.
— Что бы ни случилось дальше, не сдавайся. И перестань сомневаться в себе, пока ты этим занимаешься. Даже без поддержки бессмертной армии, даже без возможности поделиться своим даром с другими, у тебя уже есть все необходимое, чтобы победить Эйвена, и все это прямо здесь.
Он ткнул пальцем ей в грудь, прямо над сердцем.
— Доверяй друзьям, доверяй обучению, но больше всего доверяй себе, — продолжил он. — Потому что, когда дело дойдет до тебя против него, победителем будет не тот, у кого самый быстрый клинок, а тот, у кого самая сильная воля. — Он выдержал ее пристальный взгляд. — Это значит, что ты уже победила. Ты просто должна в это поверить.
С дрожащими губами Алекс посмотрела ему в глаза и, зная, что он ожидает ответа, медленно кивнула.
— Хорошо, — сказал он. — Тогда, я думаю, мы здесь закончили.
Алекс почувствовала, как внутри нее поднимается паника, но в то же время в ее душе воцарился покой. Тихо она сказала:
— Это прощание для нас, не так ли?
С быстрой вспышкой усмешки Нийкс ответил:
— Это, безусловно, лучше, чем последнее, которое было. Гораздо менее грязное.
Сдавленный звук веселья застрял у нее в горле.
— Перестань смешить меня, когда все, чего я хочу, — это плакать.
— Мы уже установили, что ты достаточно плакала на этой неделе. — Он в последний раз притянул ее к себе и прошептал ей на ухо: — Больше никаких слез, котенок. Не из-за меня.
Кивнув ему в плечо, она долго держалась, прежде чем отпустить его, наконец, наконец-то готовая отпустить его.
— Я никогда не забуду тебя, Нийкс, — прошептала она, когда сцена вокруг них начала растворяться.
С грустной, мягкой улыбкой он прошептал в ответ с ясным смыслом:
— Пока на небе есть звезды.
А потом, просто так, он исчез.
Она тоже, но она не вернулась на стадион.
Вместо этого она стояла на скоплении белых облаков, окруженная клубящимся туманом и дымкой, из-за чего ее видимость была практически нулевой.
Вглядевшись в туман, она вскоре различила очертания человека, медленно приближающегося к ней.
Алекс мгновенно узнала Скайлу, ее руки начали дрожать, когда стройная девушка приблизилась.
Как будто понимая, что у нее мало времени, все, что Скайла сделала, это задумчиво улыбнулась Алекс, прежде чем произнести всего три слова.
— Заставь его заплатить.
У Алекс не было возможности выразить свое согласие, прежде чем Скайла снова исчезла в тумане, только чтобы быть замененной другой знакомой фигурой.
— Скажи моему сыну, что я люблю его, — прошептал Уильям, его руки легли на дрожащие плечи Алекс. — Что я так горжусь тем, кем он становится. Скажи ему от меня.